Польза, которую приносит добродетель, так очевидна, что и дурные люди в корыстных целях совершают добродетельные поступки.
Больше всего пользы приносит нам доброе имя, а доброе имя чаще всего даруют наши заслуги.
Слава — свидетельство добродетели.
Скаредность чаще оставляет людей в дураках, нежели расточительство.
Расточительство уничижает лишь тех, кто с его помощью не стал знаменит.
Если человек, обремененный долгами и бездетный, все же обеспечивает себе пожизненную ренту и благодаря этому ведет беспечальное существование, мы обзываем его глупцом, промотавшим свое добро.
Дураков всегда удивляет, что одаренный человек способен блюсти свой интерес.
Ни щедрость, ни любовь к изящной словесности еще никого не разорили, тем не менее рабы Фортуны твердо уверены, что добродетель слишком дорого им обойдется.
Кто равнодушен к древностям, тот считает старинную медаль бросовым товаром; точно так же тот, кто пренебрегает высокими заслугами, ни во что не ставит одаренных людей.
Великое преимущество таланта в том, что незаслуженная милость Фортуны, как правило, не идет на пользу.
Люди чаще всего пытаются добиться удачи с помощью талантов, которых лишены.
Лучше пренебречь своим званием, нежели талантом: было бы чистым безумием ценою богатства или славы хранить место в ряду посредственностей.
Любой порок причиняет только вред, если ему в спутники не дан ум.
Сколько я ни старался, мне так и не удалось изобрести способ добиться милостей Фортуны, ничем их не заслужив.
Чем меньше у человека желания оправдать заслугами чаемую удачу, тем больше ему приходится прикладывать стараний, чтобы добиться ее.
У завзятых остряков есть постоянное место в хорошем обществе — и всегда последнее.
Дураки употребляют умных людей с той же целью, с какой мужчины-недоростки носят высокие каблуки.
Об иных людях лучше промолчать, чем похвалить их по заслугам.
Пустое дело — пытаться угодить завистникам.
Презрение к человеческой натуре — одно из заблуждений человеческого разума.
Чашечка кофе после обеда — и наше самоуважение возрастает; точно так же достаточно порою небольшой шутки, чтобы сбить большую спесь.
Молодых людей понуждают так беречь свое состояние, словно заранее известно, что они доживут до глубокой старости.
По мере того как возраст умножает надобности нашего естества, он все больше сводит на нет наше воображение.
Кто только ни старается завладеть волей больного: священники, врачи, слуги, посторонние, друзья и т. д.; даже сиделка — и та считает себя вправе помыкать им.
Старым людям следует прихорашивать себя.
Скаредность возвещает приближение преклонных лет и поспешное бегство наслаждений.
Скаредность — последняя и самоуправнейшая из наших страстей.
Больше всего права притязать на важные должности имеют люди, одаренные талантами.
Самыми лучшими министрами были те люди, которые волею судьбы дальше всего стояли от министерств.
Планы нужно строить с умением, а состоит оно в способности предотвращать трудности на пути их воплощения в жизнь.
Многие дерзкие замыслы не удалось воплотить в жизнь из-за слишком робкого их исполнения.
Самый великий из замыслов это замысел сбить вокруг себя партию сторонников.
Люди готовы наобещать горы, чтобы избавиться от необходимости дать хотя бы крохи.
Корысть и лень сводят порою на нет даже искренние обещания тщеславия.
Не следует жить в вечном страхе, что вас одурачат.
Терпением можно порою добиться от людей того, что они не собирались отдавать: обстоятельства иной раз принуждают даже самых заядлых обманщиков исполнять лживые обещания.
Корыстный дар всегда в тягость.
Даже если б и было возможно давать, ничего при этом не теряя, все равно нашлись бы люди, к которым не подступиться.
Закоренелый нечестивец вопрошает Господа: «Зачем ты создал обездоленных?».
Как правило, скупцы мало на что притязают.
Обычная глупость удачников — мнить себя ловкими умниками.
Насмешка — испытание для самолюбия.