― Я попала в аварию, мама. Он обо мне заботится.
― Ты уверена? Потому что я даже не могу вспомнить точное количество раз, которое я покрывала твоего отца. Я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.
― Я говорю тебе правду, мам. Он любит меня, Дэвид никогда меня не обидит.
― Но не спешишь ли ты с переездом? Ты не можешь остаться здесь на какое-то время? Дело не в том, что я тебе не доверяю, мне просто нужно быть уверенной, что ты его не покрываешь.
― Мы останемся здесь настолько, насколько потребуется, пока не решим, где мы хотим жить. Но мы оба знаем, что хотим быть вместе.
― Почему вы не можете остаться здесь? Или в Нью-Йорке?
― Мы решили начать все сначала, а ты же знаешь, как я всегда мечтала пожить заграницей. Так что это мой шанс.
Я могла с полной уверенностью сказать, что мама догадалась, что я что-то от нее утаила, но она никогда бы не стала бы совать свой нос в чужие дела.
― Ты же знаешь, что я люблю тебя, Лори. И всегда поддержу. Если ты уверена, то я вас благословляю.
Мы обнялись и крепко прижались друг к другу. Я надеялась, что куда бы я ни отправилась, я смогу поддерживать с ней связь.
***
Позже, в тот же день после разговора с Мэйси, которая теперь стала младшим помощником юриста и была принята в основную команду «Миллер и Миллер», мы с Дэвидом решили прогуляться. Я показала ему среднюю школу Скотт-Каунти, в которой была членом дискуссионного клуба. Мы прошли мимо того самого места, где я подарила свой первые поцелуй Кристоферу О'Коннеру, и Дэвид сделал вид, будто поцеловав меня в засос, стер все мои прошлые воспоминания, что вызвало несколько любопытных взглядов.
Мы дошли до парка, в котором я провела большую часть своих школьных дней, читая или болтая с друзьями. Я отвела его на свое место на лужайке за огромным валуном, рядом с крошечным ручьем. Он сел, а я положила голову ему на живот, уставившись на пушистые облака. Все казалось таким мирным. Это дало мне надежду на то, что мы сможем найти где-нибудь свое место и, наконец, обретем тот мир, который как я считала, мы заслужили.
― Куда ты хочешь поехать? ― Дэвид посмотрел на меня сверху-вниз, загородив собой вид на облака. ― Мы можем отправиться куда угодно, куда ты только пожелаешь.
― Я всегда хотела жить в Латинской Америке.
― Ладно, забираю назад фразу «куда угодно».
― Что? Почему?
― Подумай сама, детка. Глава картеля в Синалоа хороший друг Нико, не говоря уже о том, какой бардак творится в самой стране, поэтому Мексика нам не подходит. И мы оба знаем, что Доминиканская Республика ― это равносильно тому, чтобы добровольно сдаться людям Нико. На самом деле, давай полностью исключим из списка Южную Америку.
Я фыркнула.
― Ладно, полагаю, Европа тоже вне игры?
― Не вся Европа. Мне нравится Испания, но лучше нам туда не ехать. Рядом с ней находится Италия, а из-за этого, я не буду чувствовать себя комфортно.
― Похоже, нам нужна карта, чтобы обозначить нежелательные зоны, ― сказала я, изображая недовольство.
Он засмеялся, и я тут же улыбнулась. Я была слишком счастлива в его объятиях, чтобы думать о чем-то, кроме этих ощущений.
― Почему ты улыбаешься?
― Мне это нравится. Быть с тобой.
― Мне тоже.
Я перевернулась и села на него верхом. Повязка с его руки исчезла. Вероятно, Дэвид снял ее раньше времени. Я понимала, что его рука все еще не зажила, поэтому постаралась быть нежной. Я наклонилась вперед и начала целовать его, прижимаясь к мужчине всем телом. Мне было необходимо, чтобы он занялся со мной любовью. Валенти застонал и отстранился.
― Прямо здесь? ― спросил он.
Я кивнула и продолжила атаковать его губы. Мне так хотелось вновь познакомиться с его телом, а он, казалось, был вовсе не против.
― Я чуть не умер без тебя, Лори. Скажи мне, что ты тоже в этом нуждаешься, ― произнес мужчина.
― Ты нужен мне. Пожалуйста. Просто… заставь меня забыть обо всех, кроме тебя, ― сказала я и потерлась об выпуклость на его штанах.
Мужчина приподнял на мне блузку и замер, когда увидел поблекшие синяки на моих ребрах.
― Не обращай на них внимание. Пожалуйста.
Дэвид провел дрожащей рукой по синякам и наклонился, чтобы поцеловать их. А затем осторожно перекатил меня на спину и стащил с меня рубашку. Он спустился вниз по моему телу, целуя каждый дюйм, до которого только мог дотянуться губами. После чего вернулся обратно и расстегнул на мне лифчик. Губами он тут же обхватил мой сосок, чем вызвал у меня возбужденный стон. Жар от его действий распространился по всему моему телу и сконцентрировался у меня между ног. Я слышала те неразборчивые, но в тоже время поощряющие его звуки, которые издавала.