Валентин сражался на пределе своих возможностей, стремясь как можно быстрее пробраться к Главе, который в запале освободил слишком большую площадку вокруг себя и теперь представлял отличную мишень. Уворачиваясь от дерева, которым, как дубинкой размахивало когтистое двухголовое нечто, Вал метнул клинок в горло его кукловоду, и создание растворилось в дым, с треском опрокидывая пятиметровый огрызок дуба на землю. Послышались крики и стоны, придавленных людей, но Валентин уже двигался дальше.
Собственное раздражение и беспокойство от препятствий то и дело преграждающих ему проход смешивались с бесшабашной эйфорией рождаемой чувствами Эфиры, ощущающей себя смертью - стремительной и ненастно-жадной. Просвет был уже близок, когда боль его котенка холодным кинжалом пронзила сердце.
Глава 13
Эфира чувствовала себя в своей стихии, унося жизни и растворяя в себе души врагов. Война была пиром для ее изначальной сути. Откормленная и довольная, она смертельным потоком носилась по парку, ища в поглощенных разумах малейший намек на то, где может скрываться Александр, но все было безрезультатно.
Вир с Ольгеном расчистили целую арену вокруг себя, провоцируя чародея к нападению, однако тот медлил. Побуждаемая тревогой Вала, Тьма рассеялась разреженным широким кольцом, выслеживая угрозу. Но в пропитанном опасностью воздухе, было трудно выследить нужную нить, однако это только подстегивало ее охотничьи инстинкты. Такой необъятной и в тоже время невесомой она еще ни разу не ощущала себя. Ее частицы касались каждого существа, помечая, узнавая, собирая информацию и анализируя потоки агрессии. И, наконец, она выделила ту отличную от остальных эмоцию. В ней был терпкий привкус ненависти, направленной, личной, отравленной горечью сильнейшей зависти.
Но обрывки ощущений не успели оформиться в мысль, так как что-то мощное рассекло ее тьму, как нож масло. Время замедлило бег, и Эфира с удивлением отмечала, как разумная энергия миллиметр за миллиметром разрезает ее.
Клинок Творца - вот чем это было.
Недоуменная созерцательность стремительно уходила, по мере того, как Тьма, обожженная болезненно-мимолетным касанием, все больше узнавала о нем. Он впитывал ее, а она его. И это было моментом откровения.
Они были похожи - разумные энергетические сгустки, стирающие следы проваленных экспериментов из летописи жизни навсегда. Только она оказалась бракованной заготовкой; вместе с разумом Творец наделил ее мятежной душой.
Тянущаяся к свету, но обреченная нести с собой тьму.
НЕ ПРОКЛЯТАЯ! НЕТ!
Просто выкинутая на помойку за ненадобностью вещь, обреченная на пустое бессмысленное существование.
Его Создатель тоже отказался от него, и Клинок веками вынужден был кочевать из рук в руки, выполняя чужие приказы. Но в отличие от нее, забывшей о своих истоках, он ждал встречи со своим настоящим хозяином.
Алекс совершил ошибку, выпустив его из рук, в хитроумной попытке получить перевес в этой игре. Но он просчитался, не учтя, что здесь где-то рядом может оказаться, некто способный оспорить его право собственности.
Энергия, проходящая сквозь нее, разрывалась, между самой глубокой своей привязанностью и чужой волей, которую вынуждена была принять от безысходности. Она не могла уклониться от исполнения приказа, но могла отсрочить его до решения вопроса, чья власть сильнее.
Плюхнувшись на землю и задыхаясь от колющей боли, Эфира в каком-то завороженном оцепенении смотрела, как в нескольких метрах от нее копье пронзает Ольгена, проходит сквозь его тело и смертельно ранит Вира.
Внезапно в ее онемение ворвалось обжигающее прикосновение Валентина. От ощущения его крепких рук, хаотично прощупывающих ее тело, восприятие времени снова стало привычным, а вместе с ним пришло и чувство холода. Только сейчас Эфира поняла, насколько она закоченела.
- Котенок? Милая? Что? Где ты ранена? – Не наблюдая видимых повреждений, но чувствуя ее боль как свою, суетливо причитал Вал.
- В-в-все в-в-в п-п-по-ряд-дд-ке…- Попробовала произнести она выбивающими дробь зубами. Ее слабая попытка успокаивающе погладить своего чародея с треском провалилась, так как руки то ли от холода, то ли от столкновения с первородной энергией не желали подчиняться приказам разума.
- Это была последняя переделка, в которую ты сунула свой любопытный нос. Иначе я рискую обзавестись сединой раньше времени. Ты слышишь меня? Эфира!
Девушка не заметила, когда он успел укутать ее в свою куртку, поскольку все ее внимание поглотила разворачивающаяся совсем рядом драма. Возле поверженных появились трое. Бойкая красивая женщина, которой была Зои всего каких-то нескольких часов назад, потускнела и обесцветилась, преображаясь на глазах. Безмерное горе, словно саваном укутало ее в миг ставшую хрупкой и надломленной фигуру. Тяжелые свинцовые тучи, наконец, разверзлись хлестким дождем, который, наплевав на заслоны Творцов, изливался вниз на выжженную, развороченную землю. Женщина что-то тихо бормотала, неверяще глядя на Ольгена. Рыжеволосая же отчаянно спорила с Леанисом.
Валентин, уже немного отошедший от испуга за нее, теперь тоже взирал на эту сцену, сыпля проклятиями в адрес Творцов, Роды и Александра, однако при этом не забывая согревать ее теплым коконом своей силы.
Что-то невероятное произошло за те доли секунды, когда ее суть сплелась с другой аналогичной. И сейчас Эфира изумленно внимала просьбе, нет даже мольбе Клинка, разрываемого противоречиями; не желающего служить Алексу, но и не имеющего возможности снова напитаться силой своего Творца.
- Вал! – Не получив ответа, девушка резко дернула мужчину за руку. – Вал! Ты должен убить Александра. Клинок разрывают противоречия, но он еще ждет! Если не станет Алекса, то он может изменить привязанность. Благо здесь достаточно существ наделенных могуществом. – Она указала в сторону где, чуть ранее засекла присутствие чародея. – Он там. Мы не могли увидеть его, поскольку он воспользовался силой клинка, чтобы скрыть себя, но сейчас нам ничто не мешает. Я бы…
Глаза Валентина полыхнули яростным светом.
- Даже думать не смей. Ты останешься здесь и будешь вести себя как мышка, не ввязываясь ни в какие истории. – За его грубостью Эфира чувствовала глубокое беспокойство о себе, которое не давало спокойно оставить ее одну без защиты, не смотря на дикое желание «надрать задницу этой свихнувшейся крысе».
- Не волнуйся. Я обещаю, что буду тише воды ниже травы, хотя мои силы уже начали восстанавливаться. – Девушка поднялась на ноги и легонько коснулась его щеки рукой. - Если ты хочешь спасти своих друзей, то должен сделать, что я говорю, пока Александр не понял, что его план на грани провала. Он потратил много силы на приручение Клинка, а потому слаб, а эйфория не прибавляет осторожности, но это не продлится долго. Вскоре ему станет понятно, что что-то не так. – Уткнувшись ей в волосы, Вал крепко стиснул ее в своих объятьях. Ребра протестующе заныли от такого давления, но Эфира молчала, довольная его грубоватым проявлением привязанности. – Иди. Я верю в тебя.
Он резко отстранился и побежал в сторону двухэтажного здания, испещренного глубокими трещинами. Не смотря на то, что Валентин стремительно удалялся от нее, частичка его тепла по-прежнему заботливо окружала ее, согревая и придавая сил.
Она чувствовала себя уже вполне сносно, нет, наверное, даже великолепно, словно накопленная ею энергия никуда и не исчезала, а была просто временно заморожена, и Эфира поняла, что могла бы сейчас снова поменять форму, но не торопилась делать этого. И дело было даже не в обещании, данном Валу. Если того потребовали бы обстоятельства, она, не задумываясь, нарушила бы слово. Просто она верила в него…