— Между прочим, по статистике сорок два процента свадеб приходится на молодых супругов, не достигших двадцати пяти лет! — обиделась Зоя. — К тому же жена может быть гражданская, машина — угнанная, и вообще… Этот Кузявкин ездил на велосипеде, чтоб поддерживать себя в хорошей физической форме!
— Ага, ага… Если бы да кабы — во рту росли бы грибы, — вмешался Тим. — У меня другая версия. Обращаю ваше внимание, что пиццерия «Сеньор Томатини» — заведение итальянское.
Он выдержал паузу и обвел нас внимательным пристальным взглядом.
— Там не только итальянский зелено–бело–красный флаг в углу, там, если кто не знает, в главных поварихах — сеньора Оливетта.
— Которая приехала в нашу страну четырнадцать лет назад, — продемонстрировал отменную осведомленность Алекс. — После того, как овдовела; здесь сеньора вышла замуж за господина Томатченко, бывшего директора консервного завода «Красные гуси». «Бывшего» — потому как за некоторое время до судьбоносной встречи донны Оливетти и дона Томатченко оный господин получил три года с конфискацией — завод «Красные гуси» подделывал тушенку, добавляя вместо мяса крупного рогатого скота… хотя тут присутствуют дамы, поэтому я не буду вдаваться в подробности.
— Моя версия, — вернул себе внимание аудитории Тим, — состоит в том, что на родине сеньору Оливетту хорошо помнят — а родиной у нее, если кто не в курсе, числится прекрасный остров Сицилия… Допустим, она уехала не просто так, допустим, что прилежный работник Макар Кузявкин случайно увидел, как донна Оливетта что–то тайком от мужа обсуждает с горячим молодым соотечественником, или, наоборот, седым благообразным крестным отцом, заподозрил неладное, предложил матроне увеличить ему зарплату… Потом еще раз, еще раз — и сеньора усаживается в первую попавшуюся машину, подстерегает шантажиста на углу — и давит его, проклятого!
Тим с видом победителя оглядел всех нас.
— Во–первых, — я загнул первый палец, — мы не знаем, знал ли пострадавший итальянский язык. Чтобы подслушать, подсмотреть в документах и тэ пэ — надо как минимум понимать, о чем идет речь. Я пару раз ужинал в «Сеньоре Томатини», слышал, как Оливетта общается со своим мужем — на очень громком и очень ломаном русском языке. Прибавьте к этому, что итальянский редко изучают в школах, а если бы Кузявкин изучил его в институте, он не работал бы обыкновенным разносчиком пиццы. Во–вторых, если Кузявкин — шантажист, то почему он не сменил велосипед на какой–нибудь более приличный транспорт? мотоцикл, например? И в-третьих…
Алекс перебил меня:
— В-третьих, почему Оливетта, стремясь избавиться от шантажиста, оставила его в живых? Надо было сбивать насмерть!
— Вообще–то, — обиделся я, — я хотел сказать, что Оливетта, будучи поваром, вполне могла отравить Кузявкина чем–нибудь… Мало ли просроченных продуктов или чего–то в этом роде!
— Яд — оружие женщины, — глубокомысленно подтвердила Зоя. — Вся мировая история это подтверждает. Господа, у меня, между прочим, появилась другая теория.
— Ну? — дружно спросили мы.
— После того, как вы рассказали о нелегкой судьбе Томатченко, у меня появилась идея. А что, если дело не в итальянских знакомых Оливетты, а вполне родных, отечественных, знакомых ее мужа? Дела «Сеньора Томатини» идут неплохо. Чем не объект для шантажа? Или примитивного вымогательства? Если принять этот факт за отправную точку, мы имеем сразу несколько вариантов развития событий. Кузявкин мог оказаться тем самым вымогателем, который шантажирует Томатченко от имени старых знакомых по совершенным афёрам или тюрьме — а на велосипеде, — Зоя сверкнула на меня глазами, — ездит, чтоб замаскироваться. Еще Кузявкин мог оказаться свидетелем, и его хотели убрать, чтоб не донес, например, в налоговую или милицию. И, наконец, Кузявкин может оказаться случайной жертвой — его сбили, чтоб показать Томатченко, как легко добраться до его сотрудников и до него самого! А, что скажете?
Мы задумались. Наконец, Алекс нашел ответ:
— Раз уж мы пошли по второму кругу версий, у меня тоже есть идея, — Алекс пристально посмотрел на меня, на Тима, подмигнул Зое. — Напоминаю вам, что обычно в пиццериях на доставке продукции населению подрабатывают две категории людей: или студенты, для которых эти деньги — не главное, но отличная прибавка к стипендии; или какие–нибудь замотанные жизнью незадачливые прохиндеи, у которых данный вид заработка — один из пяти–шести вариантов.