Всегда встреча получалась неожиданной. Они вдруг оказывались лицом к лицу и вздрагивали. Он глядел на нее, и ему становилось мучительно-сладко от ее резкой красоты. Неужели он, такой неинтересный, скучный, способен вызвать у ней любопытство?
Ранние осенние сумерки смотрели из-под кустов и деревьев, но словно боялись выйти на дорогу к ним, и дорога сквозила, как туннель. В отдельных местах ольха, осина и орешник смыкались над ней, образуя шатер.
Волынцев провожал Любу до самого Ивановского. Когда они подходили к деревне, она была уже вся окутана тьмою, окна бросали квадраты света на тропинку, по которой они шли.
Перед тем как расстаться, долго стояли около дома.
Обратная дорога в одиночестве волновала Волынцева не меньше, чем встреча. Он шел размашисто, не боясь наскочить на что-нибудь в темноте, и слушал, как ликует его душа. Глядел на звездное небо, и одна звезда была у него любимой. Она стояла почти над самой головой в зените, и мигала с высоты, и, казалось, понимала его.
А когда настала зима и выпал снег, лыжные следы отмечали их путь. Волынцев, набирая скорость, летел с крутого обрыва и мчался по лугу через реку. Лыжный след вел в лес. Навстречу ему из Ивановского тянулись такие же две параллельные нити. В середине леса лыжами была истоптана небольшая поляна.
Часто густой снег или пурга хоронили их след, но не больше, чем на день. И снова по широкому лугу и полю, где скучали одинокие скирды соломы, ложились лыжные следы. Они были ровные, словно вычерченные на ватмане, и отпечатки от колец лыжных палок находились на одинаковом расстоянии.
Однажды Волынцев приехал раньше назначенного часа. Снег был такой белый, чистый, что Волынцев не удержался и написал на нем: «Я люблю тебя». А потом поехал назад. В этот день свидание не состоялось, но зато на снегу остались слова, которые Люба прочитала.
Зима была снежной и морозной, и не верилось, что когда-нибудь солнце наберет достаточно силы, чтобы прогнать мороз и растопить снега, укрывшие землю. Весь март держались морозы, но Волынцев задолго до тепла начал чувствовать весну. Полубольной, расслабленный ходил по селу, испытывал какое-то непонятное томление, тревогу.
Но весна всегда приходит неожиданно. Утром его разбудил странный звук. Вставать было еще рано, и он лежал на кровати, прислушиваясь. Марфа на кухне топила печь. Вдруг над окном снова закричал грач, и Волынцев понял, что пришла настоящая весна. Сердце забилось тоскливо и радостно. Он быстро оделся и вышел на крыльцо.
На макушке высокой ветлы сидел грач и оглашал округу своим криком. Это был грач-разведчик. Он кричал о том, что путь свободен, что можно лететь и обживать гнезда. Солнце поднималось над горизонтом, красное, точно от натуги. Утренник стоял сильный, но в красном свете солнца Волынцев видел накапливающуюся силу весны.
Днем он несколько раз выходил на улицу. Солнце разогрелось и пекло. В округе все как будто зашевелилось, и он явственно услышал музыку: снег, тая, звенел, булькала на разные голоса капель.
Солнце, точно спохватившись, трудилось с утра до темна, и даже ночью, когда уходило на короткий отдых, продолжалась начатая им работа. Низины синели талой водой, и свидания их на время прекратились. Не только пройти в другую деревню было нельзя, но из избы в избу с трудом можно пробраться. А солнце поднималось круче, светило ярче. Река работала в полную силу, но не смогла унести всей воды, получаемой ею от бесчисленных ручьев, и разлилась по лугу. Воздух стоял густой, тяжелый, как старое вино.
Натянув болотные сапоги, Волынцев пошагал прежней дорогой. В низине еще много оставалось воды, и мост через реку был разрушен паводком, будто рядом с ним разорвалась бомба. Настил унесло, сохранился только остов. Балансируя на бревне, он перешел мост и оказался на противоположном берегу. На поле кое-где сохранился снег, на котором были заметны лыжные следы, и жалко стало Волынцеву то время, когда он скользил на лыжах по снежной белизне и мороз обжигал его лицо.
Люба, в резиновых сапогах и брюках, ждала его на опушке леса, и в руках у нее был букетик медуницы. Она отрывала цвет и сосала сладкий стебелек. К губе ее прилип лепесток.
По дороге в Ивановское они рвали подснежники и медуницу.
В тот год Волынцев стал студентом университета, а Люба поступила в пединститут. Учились они в разных городах, но на каникулы неизменно приезжали домой, в небольшой город.