Лицо Любы, светившееся радостью и надеждой, вдруг стало быстро меняться. Свет словно гас в нем, и все яснее выступало выражение отчаяния.
Волынцев оглянулся и увидел позади себя жену.
— Разбил стекло, — с досадой сказала она.
— Черт с ним! — ответил Волынцев и спросил Любу. — Как ты? Окончила институт? Куда едешь?
— Да, еду, — тихо вымолвила она и пошла прочь от дома, убыстряя шаги, потом побежала.
Волынцев подосадовал на жену, — сунулась не вовремя, не дала поговорить с человеком. А Капитолина целый день была настороже и не отходила от мужа ни на шаг.
Впоследствии Волынцев узнал, что Люба вышла замуж. Муж у ней оказался удачливым человеком, быстро продвигался по службе и занял ответственный пост в каком-то министерстве. Росла у них дочь.
«Почему я думаю, — успокаивал себя Волынцев, — что с ней я прожил бы более счастливо? Я не могу обижаться на свою судьбу. Она у меня сложилась неплохо. Правда, больших чинов я не заслужил, но я к ним никогда не стремился. На работе у меня все нормально, и дома благополучно. Хорошая жена, почти взрослые дети».
Но все чаще и чаще на него что-то находило, и Волынцев в эти минуты был похож на рыбину, вынутую из лунки, задыхающуюся и бьющуюся о лед. Он сознательно отвернулся от счастья, когда оно шло к нему, предпочел его спокойствию.
И так хотелось переиграть все заново, вернуть время, когда он работал учителем в селе и каждый вечер шел по дороге или скользил на лыжах по чистому снегу в лес.
Из всех воспоминаний это было самым дорогим. На него словно дул освежающий ветер юности.