Всё сходилось. И то, что Гриша не заплутался в этих коридорах, и то, что сам пришёл к нужной двери, и кресло, и железяка, и механизм ликвидации…
— …оказавшись на вашей планете, немедленно уничтожить устройство, — говорил тем временем ангел. — Все его действия в Доме Стражи были якобы случайно зафиксированы и представлены как доказательство нашей преступной небрежности. Что будет с беглецом дальше — их не интересовало, и это была их единственная ошибка. Поймите, это очень расчётливая и ни перед чем не останавливающаяся группа лиц!
Он умолк, и в рубке стало очень тихо. Бесконечно повторяющийся мушиный звон аварийного сигнала, казалось, отсчитывает время. Пожилой ангел смотрел на меня то ли с надеждой, то ли с отчаянием.
— Так… — сипло сказал я. — Понятно… Сожрали вас, короче. Скушали… Ну а теперь-то вы что суетитесь? Поздно уже!
— Нет, — сказал он. — Не поздно. Если бы нам удалось вернуть преступника, разблокировать ему память и доказать, что имело место задание…
— То тогда бы уже накрылись не вы, а они, — не удержавшись от злобного смешка, закончил я. — Весело… А что это за спектакль вы в прошлый раз устроили у завода? Что за поддавки?
— Простите?..
Я объяснил.
— Видите ли, — сказал он, — дело в том, что в прошлый раз один из экипажа оказался ставленником второй группы лиц. Мало того — он руководил операцией и сделал всё, чтобы сорвать её. Он с умыслом неудачно расставил людей, а в самом крайнем случае — уничтожил бы преступника. Но, видя, что в дело вмешался ваш человек, он как бы выступил на его стороне, обезвреживая своих подчинённых одного за другим…
Я сидел как примороженный. Вот она, та серая спина, по-крысиному мелькнувшая на аллее… Значит, он щёлкал их с тыла… Всё. Последняя подробность встала на своё место. Ангел говорил правду.
Я снял руку с чёрной кнопки и медленно поднялся из кресла.
— Спички верни.
— Простите?..
— Ну, спички, спички! То, что я вам днём отправил! Такая коробочка с палочками…
Он поспешно сунул левую руку за спину и достал откуда-то мой коробок. Вопросительно поглядел на меня. Я забрал у него спички и осмотрелся. Помигивали огонёчки на пультах, блестела какая-то клавиатура…
— Где выход из корабля?
— Вы уходите? — Ангел обмяк. — Подождите! А как же?..
Интересно, на что он рассчитывал? Что я проникнусь жалостью к группе лиц и отдам им Гришу? Не знаю…
Я взял с пульта свой пистолет. Пыль с него куда-то делась, и теперь он снова был яркий, блестящий, новенький. Я взвесил его в последний раз на руке и бросил обратно. Очень мне не хотелось его оставлять, но должен же я был как-то показать, что ничего нам здесь от них не надо.
— Я прошу вас не уничтожать корабль при старте, — торопливо сказал ангел. — Это наше единственное условие.
Неужели он и вправду поверил, что я представлял государство?
— Уничтожать? — медленно проговорил я. — Да на кой чёрт вас уничтожать? Сами друг другу глотки поперервёте… Где выход из корабля?
Пожилой что-то квакнул по-своему. Ангелочек сорвался с места, стена перед ним раскрылась, и он показал мне, куда идти.
Выходя, я оглянулся. Пожилой ангел с мёртвым лицом, сгорбясь над пультом, одну за другой нажимал чёрные кнопки. Давал отмену…
Последнюю дверь ангелочек открыл — вернее, отвалил — вручную. Лицо тронул зябкий ночной ветерок.
Меня уже мутило на этом их корабле. Я хотел побыстрее пройти мимо ангелочка, но взглянул случайно ему в лицо и остановился, поражённый.
Передо мной стоял Гриша Прахов. В его широко раскрытых глазах я увидел удивление и ужас. Мир рушился, понимаете? В их чистенький сволочной рай ворвался грязный, оборванный Минька Бударин, и все ангельские планы полетели к чёртовой матери!.
Откуда же было ему знать, ангелочку, что ноль без палочки Минька Бударин! Что планы их рухнули не сейчас, а два года назад, когда, не решаясь напасть на Землю, они навсегда отозвали отсюда своих наблюдателей! Что если и приложил Минька Бударин руку к событиям — то не здесь, не на корабле, не с пальцем на чёрной кнопке, а в цехе, у пресса, на своём, как говорится, рабочем месте…
— Эх ты, чижик… — почти что с жалостью сказал я ему.
Он, конечно, не понял. Не полагалось ему понимать…
Я шагнул наружу, и правая — босая — нога ощутила грунт, показавшийся тёплым после прохладного пола. Я думал, у них здесь хотя бы трап какой-то будет. А они вон как — на одном уровне с землёй…
Лишь бы камушек под босую ногу не подвернулся. Ангелочек наверняка смотрит вслед. Вот и пускай видит, что ухожу я уверенно, не оглядываясь, что плевать я хотел на всю их ангельскую технику!