Там же, на земляных ступеньках, держась за расшибленную голову, я рассказал им всё. Они ни разу не перебили меня. И только когда я замолчал, Люська спросила осторожно:
— Минька… А ты как себя чувствуешь?
Они всё ещё не верили мне. Я достал смятый коробок, отбитый мною у ангелов, и вместо ответа чиркнул спичкой. Они оба прекрасно знали, что это за коробок. Пока шли от леса до щебкарьера, я им уже, наверно, плешь проел этим коробком — только о нём и говорил… Теперь они зачарованно смотрели на жёлтый тёплый огонёк.
— Они сюда больше не прилетят, — тихо сказал Гриша.
Спичка дрогнула в моих пальцах и погасла.
Темнота сомкнулась, и из неё снова проступили огни нашего города — облачко золотистой пыли, встающее над чёрным краем старого щебкарьера…
