— Значит, будем друг для друга опорой. Ты поддерживал меня, когда сестра отказалась, я поддержу тебя сейчас. Мы оба не одиноки. Вот доказательство, — подняла я его лицо ладонями, чтобы он наконец-то посмотрел мне в глаза.
— Я был груб, да? Зато у меня теперь есть компания. Я баснословно богат Алёна. У меня есть бабки, и нет семьи.
— А я? Меня ты берёшь в расчёт?
— Ты. Это ты.
— Ты спрашивал, нужен ли мне. Я повела себя трусливо. Не ответила. Нужен Матвей, очень нужен, — и губами я прильнула к нему.
Я целовала Матвея с упоением, с огромным желанием и жаром в душе. Этот поцелуй нельзя было назвать страстным, он мне казался горьким. Каждым касанием губ, я пыталась залечить его раны. Моя давно затянулись, а вот ему необходима помощь и поддержка. Матвей обнял меня за талию притянув настолько близко к себе, что я ощущала весь его жар. Парень распалялся, ему требовалась разрядка. Но смогу ли я дать её ему? Я никогда не делала этого, не была в постели с мужчинами, и понятия не имела, как всё должно происходить. Собственно я считала, что между нами всё слишком быстро закрутилось, и хотя бы с интимными отношениями мы обязаны повременить. На самом деле я боялась их, как огня, как наводнения, цунами или землетрясения. Мне казалось если я перейду рубеж, во мне может поменяться моя суть. Как я буду жить после этого, как смотреть людям в глаза, зная, чем занималась ночью с мужчиной. Все эти мысли не давали покоя. Понимаю, наверняка жизнь продолжился, и ничего не поменяется, однако я не могла отделаться от чувства страха неизведанного.
Раз Матвею это надо, я готова пожертвовать собой. Он опытный, он знает что делать, я просто должна подчиниться ему и его силе.
Набравшись смелости, я старалась показать ему, что готова перейти к определённым действиям. Я целовала его, ладонями залезая под рубашку, и трясущимися руками трогала его торс. Кожа Матвей казалось мне бархатом, приятной и тёплой, от каждого прикосновения пальцы рук показывали. Я не заметила, как мы поднялись на ноги, а губы Мацкевича оказались на моей шее. И щекотно и невероятно приятно. Что мне сделать, чтобы и ему было так же хорошо? Я должна поцеловать в ответ? Господи, помоги мне преодолеть свой психологический барьер.
Ты не готова! Ты не готова! Ты не готова!
Ещё рано! Повременить! Он поймёт. Мне тяжело справиться!
Одно и то же прокручивалось в голове, но я раз за разом затыкала мысли, и предотвращала попытки остановиться.
— Ты напряжена, — сказал Матвей, когда пригвоздил меня к стене. — Не хочешь?
— Хочу, — дрогнул мой голос.
— Ты мне лжёшь? — тяжело дышал Мацкевич, продолжая удерживать меня у стены. — Зачем ты притворяешься что хочешь?
— Замолчи, я хочу, — накинулась я сама на него с новой порцией поцелуев.
То, что я предприняла попытку сама, мне не помогло. Я могла целовать Матвея вечность, но я не могла заставить себя лечь с ним в постель так рано.
Вспомнив кое-что из фильмов для взрослых, я потянулась пальцами к его рубашке и стала расстёгивать пуговицы.
Так он поймет, что я не лгу! Так я смогу обмануть Матвея! Он должен мне поверить!
Я сама обязана поверить что хочу! Верь, Алёна, только верь что хочешь!
Его руки проникли мне под футболку, и я ждала, когда он стащит её с меня, но Матвей резко вырвался из моих объятий, отвернулся и стал застёгивать пуговицы.
— Я не могу. Не могу принуждать. Почему ты врёшь мне? Думаешь, я идиот, и не понимаю, когда девушка меня хочет, а когда нет? — говорил он это без претензий, с некой досадой, но держал себя в рамках.
— Прости, — сжалась я, стоя всё у той же стены. Меня одолевал стыд. Я готова была провалиться сквозь землю.
— Тебе не за что извиняться. Наоборот ты должна была меня оттолкнуть, раз не хотела. Я почти сорвался, — прикрыл он ладонью глаза. — Как же стыдно.
— Я должна была поддержать тебя. Не смогла. Я какая-то неполноценная. Не знаю. Ненормальная, — разнервничалась я окончательно и разревелась прямо на глазах у парня, с которым только что пыталась доказать обратное.
— Что за глупости у тебя в голове? В смысле ненормальная? — Мацкевич прибывал в спокойствии, словно и не было всего того цирка что он устраивал ранее. — Кто тебе сказал, что это ненормально?
— Я сама понимаю. Девушки с такой лёгкостью это делают, а я как замороженная. Может мне не дано? Какие психологические травмы могут действовать таким образом? — обняла я себя, за плечи, хныкая как ребёнок.