Что ж, в любом случае сообщение заставило меня разозлиться и ощутить привкус надвигающейся бури. Между строк так и виднелся подчерк одной заразы. Первые разы я не придал значения посланиям, но этой ночью, когда был взвинчен и подавлен некоторыми деталями своей жизни, я прозрел. Маленькая тварь добивается внимания, ей опять что-то надо. Я точно знал, кто играет со мной, и сомнений не осталось вовсе после прочтённого:
«Матвей, ты, кажется, меня не понял. Возможно, не воспринял всерьёз или посчитал очередным бизнес врагом. Готов тебя разочаровать: я не тот, кем показался тебе. Буквы растрачиваю не зря, а с умыслом. И жду когда ты вчитаешься получше дорогой! У тебя не остаётся выбора. Я не даю его тебе. Во мне горит желание показать, что ты не всемогущ, и на тебя найдётся управа. Моё заветное желание распотрошить всех твоих близких и смотреть, как ты угасаешь, пока я ликую. Однажды ты появишься на пороге её квартиры и увидишь кровавые следы на полу, а следом и тело в ванной. Жди! Не за горами наша встреча!»
Стерпеть подобную наглую и открытую угрозу я само собой не мог. Промолчу, посчитает что испугался, а она (я уверен — это она) этого и ждёт. Она привыкла, что я приезжаю к ней по первому зову, разговариваю с ней, пусть и с неохотой. В отличие от того же отца, я никогда не бросал её, а стоило, сейчас бы не пришлось читать всю ту гниль что она присылает.
Алёна крепко спала, а я, чтобы не разбудить её, осторожно поднялся с дивана, и направился в прихожую, чтобы одеться. Ждать до утра, слишком просто, сучка пожалеет, что связалась со мной. Раз ей можно влезать ко мне в голову, когда я только расслабился, значит и я не дам ей покоя. Сегодня мы оба получим свою дозу ненависти друг к другу и подкрепим её как никогда раньше.
По дороге в клинику, я несколько раз порывался набрать номер отца, и рассказать ему всё, что творит Катя, но не смог. Всё-таки поздно, да и мы в ссоре, поэтому разберусь сам. По итогу, конечно, я так и не смог, но ночь родители провели в спокойствии.
Припарковавшись возле клиники, где по ночам не находилось ни одной машины, я направился к зданию. На входе удивились моему позднему визиту, однако как главному, перечить не стали и пропустили.
Валентина Петровича лечащего врача Кати не было на рабочем месте, что логично. Зато его сменщик не сразу понял что происходит, и кое-как сумел продрать глаза. А стоило ему понять, кем является его гость, перепугался не на шутку. Помчался за мной, на ходу напяливая медицинский халат.
— Матвей Юрьевич погодите-ка, минуточку, — кричал вдогонку врач, имени которого я не помнил. — Вы так неожиданно. Что случилось?
— Не мешай мне, — остановился я, отчего врач чуть в меня не влетел. — Скажи всем, чтобы оставили меня и мою сестру наедине. Не одна живая душа к нам не подойдёт, пока я сам не позову. Договорились?
— Но? Но….
— Без «но». Я спросил: договорились?
— Да, конечно, — мямлил мужчина, и поправив очки, развернулся и медленно потопал в сторону ординаторской.
Не слишком уж он и горит желанием помогать своим пациентам. Человек тут явно ради блага людей, ага!
Не тратя больше времени, я на ходу расстегнул пальто, потому что стало очень жарко, сам не пойму, отчего вдруг. Но скидывать его не стал, хотел, как только поговорю с сестрой, не задерживаясь сразу уйти прочь.
Раскрыв дверь в палату, я обнаружил темноту и спящую Катю, повёрнутую к окну лицом. Не заботясь о её мирном сне (обо мне она не переживала), я включил яркий свет. Сестра сразу же подала признаки жизни. То, что ей помешали отдыхать, она тут же решила показать своей недовольной мордой. Обернувшись ко мне, Катя даже глаза протёрла для верности, вдруг привиделся. Действительно, ночью я у неё в гостях бывал не часто, разве что когда она пыталась горло себе вскрыть. Это экстренный случай.
— Матвей? Ты чего тут? — сонно спросила сестра, и зевнула. — Сколько времени?
— Достаточно чтобы тебя прибить, — и я бросился к ней.
Катя, будто бы поняв, в чём суть проблемы и по какому поводу я явился к ней, подскочила с кровати и побежала к окну. Собственно это ей никак не помогло, я схватил её за руку, и притянул к себе. Мой взгляд, наверное, казался ей испепеляющим, потому как Катя задрожала, а ноги её подкосились от страха. Она впервые передо мной испытала ужас.