— Да я ошиблась, причинив вред Зарецкой, но ты ведь должен теперь меня понять. Я была влюблена в Стаса! — Заладила сестра заново, как будто бы раньше я не слышал этих слов по сотни раз на дню.
— Да не любовь это, сколько ещё раз мне повторять? — взбесила меня она, я подошёл к ней и поднял на ноги. Меня выводило из себя её положение. Сидит у меня в ногах, и словно невинный ангел пытается оправдаться.
— Ты понятия не имеешь, что я чувствовала. Вы все меня не понимаете. Но теперь-то когда ты и сам влюбился, я думала до тебя дойдёт Матвей, — Катя собиралась сказать что-то ещё, но я прервал её.
— Я не влюбился!
Катя тихо хихикнула.
— Как это забавно наблюдать. Получается та девчонка, что приходила с тобой ко мне, очередное развлечение да? Типа подстилка? — она пыталась задеть меня, попасть прямо в цель, и в какой-то мере у неё вышло. Слабые места сестра всегда подмечала точно. — Девочка на одну ночь?
Я чувствовал внутри нарастающее бешенство. В последнее время меня сопровождает эмоциональность, от которой я старательно избавлялся раньше. В работе чаще всего приветствуется холодный рассудок, и я придерживался его до встречи с Алёной, потом что-то поменялось. Неожиданно эмоции стали выходить на первый план. А я ненавижу, когда не могу контролировать себя и свои действия. Непредсказуемость собственных ощущений и чувств заставляли меня нервничать.
— Даже если и так, тебе какое дело? Ты посчитала, что Алёна что-то значит для меня, и решила: пора действовать. Месть, вот чего ты жаждешь. Я упрятал тебя сюда за преступление, и ты считаешь это несправедливым. Тебя можно понять, ведь все маньяки считают себя праведниками. А ты маньячка, и тут даже не спорь. Кто следующий? Допустим, ты разделаешься с Алёной, дальше снова Зарецкая? Потом? Будешь искать новую жертву, которая на тебя косо посмотрела? Это диагноз сестра, и я честно, без понятия откуда он появился. Я никогда не отказывался от тебя, мама обожала свою дочку, а отец, да, тут всё не гладко. Ты была напоминанием о его измене, — разложил я по полочкам все мысли возникающие у меня насчёт Кати. — И что? Это повод чтобы возненавидеть весь мир? Скажи!
Катя опустила глаза, снова изображая из себя несчастную незаслуживающую всех этих слов девочку. Я бы даже сказал школьницу, которую отчитывает учитель за проступок.
— Высказался Матвей? Теперь уходи. Я хочу остаться в одиночестве. Оно хотя бы не такое жестокое, как ты, — обиделась эта актриса.
Не единому её слову я не верил, как и жесту. Мы это уже проходили и не раз.
— Ты сядешь туда, где тебе место, услышала? — пообещал я, не лукавя.
— Услышала. Дальше что?
— Запомни, а лучше запиши: тронешь кого-то, я наплюю на все свои принципы и убью тебя.
— Ты? — надменно посмеялась сестра. — Сейчас вообще не убедительно прозвучало.
— Убедишься, когда придёт время, если оно придёт, — я направился к выходу, но решил ещё кое в чём предупредить сестрицу. — А твоего пособника я вычислю. Эта скотина сядет рядом в соседнюю камеру с тобой.
— Какая уверенность брат, да ты опасен, — милая девочка которую она так упорно изображала, куда-то вмиг пропала, испарилась, словно её и не было вовсе. Передо мной предстала Катя, у которой нет никаких ограничений в голове. — В следующий раз дважды подумай, прежде чем поступать так опрометчиво. Второго шанса может и не быть.
— К чему ты ведёшь? — схватившись за дверную ручку, я замер.
— Поживем, увидим. Не стану же я все карты раскрывать. Однако твоей девчонке я не угрожала. И не надо делать вид, что она тебе безразлична. То, что ты не признаёшь свои очевидные чувства, не делает тебя невлюблённым в неё. Поверь, в этом я разбираюсь. До встречи Матвей, передавай папе и маме «привет», — словно ничего такого не сказав, Катя вернулась в постель, накрылась с головой и отвернулась от меня.
Все сказанные ею слова добили меня, и разозлившись я вышел из палаты сильно захлопнув дверь. План дальнейших действий появился у меня когда я покидал парковку на автомобиле.
Глава 31 .Матвей. Поймал, так удержи
До утра я так и не уснул. Сидя в своей квартире я ждал. Стоило часам показать ровно восемь, как я сорвался и помчался к родителям. Возможно, они не захотят меня видеть и разговаривать со мной, но я всё равно обязан взять с отца письменное разрешение о том, что он позволяет мне решать судьбу Кати. Из-за того, что её признали по суду не способной здраво оценивать свои действия во время преступления, отец стал её опекуном, что собственно логично. И теперь этот нюанс мешал мне без проблем избавиться самому от чокнутой маньячки и избавить от неё мир.