— Очень приятно познакомиться, — с сарказмом произнесла я. Хотелось разрядить обстановку. Его лыба меня вводит в коматозное состояние.
— Чрезмерно высокомерный помощник пришёл спасти тебя снова, — не прекращал он издеваться. — Так что по этой директорше?
Вот же, опять завёл шарманку. И, кажется, мои слова задели господина высокомерная задница. Приятно, что я смогла дотронуться до струн его души.
— Раиса Степановна любит на досуге пересматривать местные «сериальчики», «камера один» её любимый канал, — глазами я стрельнула вверх на ту самую камеру.
Матвей обернулся и вздохнул.
— Испугаться ли мне той кто в моём подчинении? Нет, — спокойно рассуждал он, будто бы находился здесь один. — Устроит ли она тебе нагоняй? Да. Пошли в приватное местечко. Думаю, туалет сгодится.
— Что? — выпучила я глаза. — Сдурел?
— То что я богат не означает что я никогда не видел грязных толчков и не чувствовал их аромат. Бывал в ситуациях и похуже, — посмеялся Матвей. — Пошли!
Он прошел мимо меня, реально направляясь в сторону тесного и неприятнопахнущего туалета. Это переходит все границы.
— Никакого туалета. Я с вами, с тобой никуда не пойду, — возмущалась я.
Парень остановился и, не оборачиваясь, спросил:
— Где ты готовила этот отвратительный кофе? Пошли туда.
Ладно, не так страшен чёрт, как его малюют. Поболтать в столовой, не самых худший вариант и камер нет. Я догнала его, и повела в другую от туалета сторону. А кофе-то Матвей даже не глотнул.
Расположившись в столовой, я стала чувствовать себя ещё хуже. Под камерами казалось что я не один на один с ним, а теперь ситуация поменялась. Сидя в таком нищенском антураже, Матвей выглядел чудаковато. Мужчин в костюмах у нас раньше здесь не встречалось. Предыдущий хозяин заходил крайне редко и всегда одевался в джинсы и джинсовку. Молодёжный стиль так сказать. А Матвей вырядился так, словно пришёл на аудиенцию к президенту.
— Я тебя внимательно слушаю, — положил он локоть на стол, не боясь запачкаться. Даже я редко делаю это, ведь потом рукава не отстираешь.
— Рассказывать нечего, — держалась я из последних сил. «Нельзя сдавать каракатицу» — твердила себе, чтобы не забыть. — В нашем коллективе все друг друга уважают, так что ищите проблемы в других магазинах сети.
— Найду, — разозлила я его, — даже не сомневайся. Всего их шесть на весь город, поверь, будет не сложно вычислить крысу. Ты наверняка подумала что, прикрывая спину своего начальства, делаешь вклад в своё будущее, но я спешу тебя огорчить Алёна, ты зарываешь его. Глубоко в яму. Оплошаешь, она защищать тебя не станет. Будет спасать только свою никчёмную шкуру. А ты, к тебе доверие будет утрачено навсегда, и я даже не пытаюсь напугать. Я знаю то, о чём говорю не понаслышке.
Не пугает, конечно. Тогда почему я стою и трясусь как осиновый листочек на ветру? Ненавижу разговоры с начальниками, они вечно давят на меня, сами того не осознавая. Энергетика этих людей подавляет меня во всех отношениях.
— Мой отец и твоя надзирательница скоро вернутся, соизволь поторопиться Лена, — обыденно попросил он, а меня покоробило моё собственное имя. Давно никто не произносил его в обращаясь ко мне. Я надеялась забыть его как страшный сон.
— Я Алёна, — поправила его машинально, но голос мой осип. Воспоминания подкрадывались незаметно.
— Без разницы.
— Разница есть. Я Алёна, а не Лена. Запомнил? — взыграла во мне прошлая боль, и благодаря ей пришла и смелость.
Матвей свёл брови к переносице и склонил на бок голову.
— Запомнил, — кивнул, — а ты запомни Алёна, что когда сеть прикроют, виновата будет не только твоя дорогая начальница. Считай, ты лично приложишь руку.
— О чём ты? Я-то здесь, каким боком? — словила панику. Во мне боролось несколько сторон, и ни одна из них не могла победить.
— Прямым, — встал он, и прошёл к выходу. — То, что ты молчишь, влияет на твою любимую работу, которую ты не можешь бросить, даже при условии ужасно низкой зарплаты. Покрывая директора, ты помогаешь сети умереть окончательно. До вашего магазина я был в двух, и там нашлись смелые люди.
— Смелые? — не заметила я, как произнесла это вслух.
— Трусихам вроде тебя не понять, — подмигнул мне Матвей, и вышел.