— Не твоё дело, но да, раз уж я сама проболталась, — и как так вышло, не поняла.
— Что с ними случилось?
— Не твоё дело!
— Ясно. Больная тема. — С минуту он помолчал, и выдал, — получается, тебе не нравится имя Лена из-за родителей. Предполагаю, что они с этим как-то связаны, и если…
— Хватит! — рявкнула я, — зачем ты лезешь мне в душу? Я просила? Просто давай ехать молча!
— Какая эмоциональная, — вырвался у него смешок, — что ж поехали молча Алёна.
Оставшуюся дорогу мы провели в молчании. Всем было неудобно, даже водителю, постоянно ёрзавшему на своём сиденье.
— Остановите здесь, я знаю, куда они едут, дальше доберусь сама, — попросила я, и на удивление в этот раз водитель без лишних вопросительных взглядов в сторону начальника выполнил просьбу. — Спасибо что подвезли, и простите за неудобство.
Выйдя из автомобиля не прощаясь, я направилась в сторону дворов, так было гораздо ближе до моего дома. Лиля точно едет домой, и уже, скорее всего, сидит в тёплой квартире, где я собиралась устроить ей взбучку. За спиной хлопнула дверь, и я рефлекторно обернулась. Положив руки в карманы пальто, Мацкевич догнал меня. Собственно уйти далеко я не успела. И что это он творит? Я бы спросила, но он опередил меня.
— В этом районе всегда так темно?
— Да. Раньше здесь были фонари, но в них давно перегорели лампочки, — зачем-то ответила я.
— И тебе не страшно? — и пояснил, — в смысле ходить тут ночью?
Я пожала плечами. Не страшно, но дискомфорт точно присутствует.
— Иногда бывает, но со мной всегда мой верный фонарик в телефоне, — и для наглядности я достала смартфон и включила свет. — Включаю его, и все страхи теряют силу.
— Даже страх остаться одной? — смотря в темноту, туда, куда не добрался свет, с тоской спросил парень.
— Почему спрашиваешь? — покосилась я на его печальную моську.
— Не знаю. Мне просто интересно. Я любопытен от природы, — изменился в лице Матвей, снова улыбнувшись и посмотрев на меня. — Давай провожу до дома, иначе всю дорогу буду думать, не прибил ли кто тебя в подворотне.
Меня пробрал нервный смех.
— Что?
— Так под слоем высокомерности скрывается джентльмен? — не удержалась я, усмеххнувшись.
— Удивлена? Значит, ты плохо разбираешься в людях Алёночка, — и первым зашагал в темноту, явно не понимая какой путь к моему дому верный, — зато я вижу тебя насквозь.
— Видел бы насквозь, знал бы, что нам надо направо, а не прямо, — подловила я его.
— Да, но я имел в виду в другом плане, — съёжился он от холода.
Его позиция «я всё про всех знаю» меня не устроила, но судить вслух не стала, пусть считает себя самым умным, кто я такая, чтобы развеивать миф?
— Твоя мама знает толк в воспитании, — подметила я, когда мы дошли до моей пятиэтажки.
— Иногда она тоже ошибается, — ляпнул он, и пожалел, — но мне уже пора. Я итак потратил на тебя своё драгоценное время.
— Матвей я не принуждала тебя, меня провожать, учти, — подняла я руки вверх.
— Порой я совершаю поступки, не понимая самого себя. Доброй ночи Алёна, — улыбнулся он на прощание, и ушёл.
Я смотрела в темноту ему в спину, и слушала приятный уху скрип снега под ногами. Когда-нибудь мы ещё встретимся в непринуждённой обстановке и поговорим вот так без осознания разницы в нашем положении…?
Глава 8 .Алёна. Тяжёлое детство
Вечером нам так и не удалось поговорить с Лилей. Она закрылась в своей комнате и сделала вид что уснула, однако утром я ждала её на кухне. Сбежать пораньше у неё не получилось, отчего она взвыла, когда вышла из ванной. Поведение сестры меня крайне обеспокоило, и я не могла оставить всё как есть. Всё-таки мы единственные друг у друга и нам нельзя закрывать глаза на некоторые события в жизни. Я как старшая и ответственная за её будущее должна была выяснить, кем был тот парень, и что между ними есть. Возможно, поступаю неправильно, лезть в чужую личную жизнь некрасиво, но по-другому не могу, я боюсь за Лилю как за саму себя, да что уж там, куда больше чем за себя.
Я поймала Лилю, когда та прошмыгнула мимо кухни в прихожую чтобы надеть куртку и сапоги. Вышла за ней, чтобы хотя бы перед университетом успеть обговорить некоторые детали волнующие меня в большей степени.