Вся эта болтовня не доставляла мне особого удовольствия, да и не моя это забота созваниваться с теми, кто не выполняет свою работу, особенно ту к которой я не причастен от слова совсем. И почему меня беспокоят чужие проблемы? Что за сердобольность? Откуда появилась?
— Матвей Юрьевич мы вас услышали, и проконтролируем деятельность служб, — попытался подлизаться человек на том конце провода.
Кое-как отделавшись от собеседника, я накинул пиджак и собирался отправиться выполнять часть сделки. Отец не прекращал грезить об успешной сети магазинов, но, увы, делать для этого ничего не собирался. Я вообще не понимал людей, которые без труда собираются доставать рыбку из пруда. Юрий Аркадьевич относился к их типу. За что только моя мать полюбила этого лодыря? Женщины вообще странный народец, бегают за теми, кто их чаще всего не достоин. Интересно если бы мне повезло родиться одной из них, я был бы таким же глупцом? Надеюсь, что нет, потому что это надо не иметь рассудка и уважения к себе, чтобы тебе мог понравиться человек, не стремившийся ни к чему в жизни и пытающийся прожить её за чьей-то спиной. Да уж, хорошего мнения я о собственной матери. Иногда мысли заводят совсем не туда, и обижают не тех людей.
Собравшись, я спустился вниз. Эту ночь я точно проведу у себя дома, надоело каждое утро притворяться, что мы дружная семейка. Мама до сих пор не в курсе отцовских проделок с компанией, и пора бы приоткрыть завесу тайны. Она не позволит делу семьи Мацкевич просто так умереть ради каких-то псевдо желаний ненасытного, но ленивого муженька. Я мог бы и сам вернуть себе права через суд, но почему-то хочется увидеть продолжение банкета. Мечтаю наблюдать со стороны, как отец теряет всё окончательно. И я его не ненавижу, просто он обязан извлечь урок из своих порой детских хотелок. Не знаю, сколько раз человеку нужно упасть лицом в дерьмо, чтобы он, наконец, понял свою неправоту. В случае отца, этот крест он будет нести до конца времён. Своих естественно.
— Сынок куда ты так рано? — поинтересовалась мать, когда я накинул на себя пальто. — Даже не позавтракаешь?
Я несколько дней это терплю, с меня довольно. Прямо сказать, соответственно не смог, я же разговариваю с матерью, а не с сапожником.
— По дороге поем. Не переживай.
— Вечером приедешь? — с надеждой посмотрела на меня она. Со дня как Катя находится в клинике, мама стала слишком наседать на меня, показывая свою заботу через-чур явно. Я конечно не против, но привык, что мне не обязательно отчитываться.
— Сегодня я хотел переночевать у себя. Мам я же уже не маленький чтобы не отходить далеко от родителей, — сказал я резче, чем планировалось.
— Понимаю, — улыбнулась она, — хорошего рабочего дня.
Если бы было всё так просто.
Мне пришлось заниматься делами, от которых к концу дня стало неимоверно противно. Я объехал пять магазинов, из них уволил трёх директоров, одного администратора и шестерых продавцов. Все они того заслуживали. Неумелая работа, мной карается увольнением. Меня за это не очень любят, но уж простите, какой есть. Если звенья цепи меня не устраивают, я устраняю их.
Своих любимчиков, в кавычках само собой, я оставил напоследок. Приехав на место, я уже точно знал, кому завтра на работу приходить будет не обязательно, а в дальнейшем станет сложно устраиваться в приличное место. В случае с этим магазином увольнений будет не так много, но они будут эффектными и эффективными.
Стоило только-только ступить на порог, как директор встретила меня с распростёртыми объятиями. Они мне не пришлись к душе, но пусть попытается польстить, хотя этот бесполезный ход вряд спасёт её наглую морду от наказания.
— Мы ждали вас Матвей Юрьевич, пойдёмте я вас чаем вкусным напою. Каждые полчаса заваривала, чтобы к вашему визиту всё было готово, — трещала она над ухом как назойливая мошка.
— Звучит так, будто вы ждали часа меня отравить, — не смог не прокомментировать я её попытки подлизаться. Обламывать чужой настрой я умею хорошо.
— Ну, вы и шутник, — расхохоталась Жуйкова, — у вас отличное чувство юмора Матвей Юрьевич.
— Ага, невообразимое, сам себе завидую, — без тени улыбки или попытки нормального общения ответил я, проходя мимо рядов с разными закусками.
Мой взгляд зацепился за Алёну печальную и уставшую. Она раскладывала баночки и не смотрела никуда кроме как на коробку и витрину. Достала — положила, достала — положила. Я поймал себя на мысли, что было бы интересно понять, отчего она понуро выглядит. И стоило продержать взгляд чуть дольше положенного, как она почувствовала, что на неё смотрят. Метнула недовольный взгляд на меня, и кивнула в знак приветствия. Нормальный человек ответил бы тем же кивком, или на крайний случай улыбкой, я же тупо отвернулся и прошёл мимо. Почему так поступил, сам не понял. Обычно не опускаюсь до поведения глупого прыщавого подростка. Как отреагировала Алёна, я видеть не мог.