На ресепшене меня встретила моя же фамилия. Мацкевич. Я успел забыть, как ярко блестит серебро, когда его полируют на дню по три раза. Отец гордится вывеской, и фамилией, постоянно упоминает, что мой дед-то такую роскошь себе позволить не мог. Естественно, мой глубоко любимый дед знал, куда вкладывать деньги, чтобы не прогореть. На понты он обращал внимание в самую последнюю очередь. Мы с ним чем-то похожи, однако люди ставят часто мне в упрёк мои тачки и шмотки. Всё что у меня есть, я заработал сам.
Бренд Мацкевич синоним богатства. Но если бы не остальные четыре семьи и их поддержка, отец давно бы всё развалил. Что-то мне подсказывает, что вскоре союз пяти[1] расклеится, и каждый будет, как и раньше сам за себя. Ему уже и так настаёт крах, почти все наследники разбежались кто куда, и не собираются возвращаться.
Поднявшись в лифте на нужный этаж, я поспешил к кабинету отца, табличка на двери которого лгала, называя его Юрием Мацкевичем. Мацкевич в здании в данный момент только один — я! А значит у меня больше полномочий. Я хозяин всего великолепия, и тут уж ничего не поделаешь. Отцу, конечно, не особо нравится, когда я начинаю командовать, но таково повеление дедушки, а его слово закон.
Постучавшись, я вошёл в кабинет и поздоровался с отцом. Он не удивился моему появлению, наверняка его предупредили заранее. Юрий Аркадьевич крепко обнял меня, как бы любящий родитель обнимал любимого отпрыска. Я не стал вести себя неподобающе (иначе возникнут бесполезные вопросы, а их я всегда стараюсь обходить стороной), и тоже приобнял отца.
— Матвей, какой сюрприз. Твоя мать упоминала, что ты возвращаешься, но я не думал, что так скоро, — вроде бы обычным тоном говорил отец, но улавливалось в нём недовольство.
— Я узнал о некоторых проблемах, пришлось отложить свой круиз, ну ты понимаешь, чего я объясняю?
— О каких проблемах идёт речь? — уставился на меня непонимающими глазами отец. Актёр из него конечно неплохой, но я давно перестал попадаться на уловки.
— А то ты не знаешь, Юрий Аркадьевич, — прошёлся я по кабинету к столу, и двумя пальцами провёл по нему, — пыльно! Надо тщательнее ухаживать за своим рабочим местом.
— Не скачи с темы на тему сын, давай поговорим нормально, — стал делать из меня виноватого отец.
Ладно.
— До меня дошла информация, что ты купил небольшую сеть супермаркетов, основанную в нашем городе. Зачем? Нам строительного бизнеса мало? Пап Романовы уже как два года свалили из города, хрен знает куда, у нас почти не осталось конкурентов. Ты чего хочешь добиться, покупая убыточные магазинчики? — раз хотел, получай. Я опёрся о стол и смотрел на отца вопросительно. Услышать адекватный ответ было бы разнообразием в нашем с ним общении.
— Они не убыточные, у тебя неверные данные. Я собираюсь расширить их и открыть по всей России. Как тебе идея Матвей? Было бы здорово быть генеральным директором целой сети. Только представь, какие это бабки, — загорелись глаза у отца.
Я не понимал его радости. Убыточная сеть не принесёт ничего кроме краха.
— Какие бабки пап? Я не вижу перспективы, — не лгал я. Мне хотелось поскорее закрыть эту тему и привести отца в чувства. Нам не нужна сеть, и точка.
— Ты очень пессимистичен. Давай попробуем, а там как пойдёт, если ты окажешься прав Матвей, я продам сеть кому-нибудь ещё, — жил отец в своих каких-то влажных фантазиях.
— Я против. Без моей подписи у тебя ничего не получится Юрий Аркадьевич. А её я ставить, не намерен.
— Ты ошибаешься Матвей, сильно ошибаешься, — разочарованно поджал губы он, и сел за свой стол. — Кстати мне не понадобится твоя помощь для воплощения мечты. Я лишил тебя права подписи.
Я прочистил горло. Обернулся к отцу и нахмурился. Как член совета директоров может лишить меня права подписи? Я здесь главный, все, чем управляет мой отец в течение двадцати девяти лет — моё. С рождения дед оформил весь бизнес на меня, а отец был вроде как мой опекун. Времена неосознанности прошли, я принял на себя управление, продолжил дело деда, поднял бизнес с колен, на которые его умудрился поставить отец, а теперь меня лишают права подписи в собственной компании? Так дела не делаются.
— Как? — застрял в горле вопрос.
— Наши акционеры согласились с моим мнением, что ты поступил, безответственно уехав, не пойми куда.