— Я решил помочь по-дружески, разве это плохо? — настигло возмущение и парня сестры.
— Дима я не хочу общаться с Алёной, почему так сложно меня услышать? Пусть я переживаю и порой вспоминаю нашу жизнь, однако мне хорошо, когда я вне её контроля.
— Хватит орать, — как спасательный круг явился из-за спины Мацкевич, второй раз за вечер. — Люди смотрят. Где твоё воспитание?
И сразу он понял, что наговорил лишнего, взглянув на меня. Забыл, что это я воспитала сестру. Странно то, что я совсем не обиделась, потому что была мысленно согласна с ним. Я отвратительно справилась с задачей.
— Когда мы развлекались в твоём клубе Матвей, ты был другим. Моя сестра тебя, что в свою секту девственности затащила? С каких пор человек любящий обжиматься с тёлочками встал на защиту меньшинств? — откровенно поливала меня грязью сестра.
— Следи за языком девочка, — угрожающе посмотрел на неё Матвей. — Всё что ты наговорила, не прибавляет тебе крутости. Твоя сестра за тебя волнуется, а ты ей даже ответить не хочешь.
— А ты записался её защитником? С каких пор? — не отставала и Лиля. Её смелость меня поразила, при мне раньше она никогда себя так не вела.
— Хочешь знать? — наклонил он голову на бок и усмехнулся. — Какая любопытная.
— Перестаньте, — устало попросила я, — я поняла Лиль, ладно, я злодей в твоей истории. Я ухожу, ты победила.
И не дожидаясь новых презрительных слов, я развернулась и пошла к гардеробу, чтобы забрать вещи и убежать подальше от обвинений сестры. Стало так больно, что хотелось кричать.
Схватив куртку, я накинула её на себя, не заметив, что шапка моя потерялась где-то по дороге из кафе. Я прошла мимо машины Матвея в ближайший сквер. Он оказался светлым, благодаря ярким фонарям, но одиноким. Людей кроме меня не было видно, похоже, все сидели дома в мороз, и даже с собаками гулять не выходили. Новый район, я в нём никогда раньше не бывала, мне хватало и моего маленького и уютного. Все лавочки были припорошены снегом, поэтому я не нашла местечка куда бы присесть, и просто шла вперёд куда глаза глядят. Не застёгнутая и без шапки я ощутила холод, пронизывающий меня с ног о головы.
Минут через десять блужданий по молчаливому скверу я услышала скрип под ногами позади меня. Обернулась, потому что всегда боялась ночного времени суток и одиноких мест. К моему счастью шедший за мной оказался не маньяк.
— И кому ты сделала хорошо, когда убежала? — послышался обвинительный голос Матвея. — Я чуть с ума не сошёл, пока искал тебя. Телефон ты оставила на столе, а сама отправилась в неизвестном направлении. Пришлось подключать камеры видеонаблюдения в кафе. Между прочим, это стоило мне нескольких тысяч.
— Я не хотела тебя обременять. Мог бы и не искать, — почувствовала я себя ещё хуже, ещё немного и польются ручьём слёзы.
— Я не в укор Алён, просто не делай так больше, — он показал найденную шапку, и, приблизившись, надел на мою голову. — Так будет гораздо теплее.
Глаза парня пробежались и по моей расстёгнутой куртке, он убрал мои руки, скрещенные на груди, и застегнул её.
— Заболеть хочешь?
— Хочу исчезнуть, — призналась я, и всё же заплакала, одновременно с этим бросилась его обнимать. Что заставило меня, я не знала, показалось, что в его объятиях надёжнее всего. Там никто до меня не доберётся.
— Тише, не надо так говорить, — стал гладить меня по спине Матвей. — Вы помиритесь с сестрой, она ещё извинится, за сказанное в пылу необъяснимой ярости.
— Скажи, она не пошла за мной? Или пошла? Переживала? — оторвалась я на мгновение, чтобы посмотреть ему в глаза и убедиться, что он скажет мне правду.
— Переживала, — через силу улыбнулся он, — конечно, она волновалась. Как же иначе?
— Почему тогда её здесь нет? — заподозрила я его во лжи.
— Я попросил её остаться, на случай если ты вернёшься, — говорил он, отводя от меня свои серые глаза. Надо же, я впервые обратила внимание, какого они цвета. Красивые.
— Ты же пытаешься меня успокоить? Ей всё равно да? — догадалась я.
— Глупости не говори.
— Скажи правду, я не маленький ребёнок, пойму, и больше никогда её не потревожу, если она так пожелает.