— Лиля жалеет о своём поступке, и хочет ещё раз с тобой встретиться. Сказала ей надо подготовиться, — твёрдо заверял Матвей. — В выходные мы как обычно всей компанией идём отдыхать ко мне в клуб, она и Дима будут там. Если пожелаешь, твоя сестра принесёт извинения в неформальной обстановке.
Я утёрла слёзы и отстранилась от Матвея окончательно. Стала перебирать варианты своих ответов. Согласиться или нет? Лиля прекрасно понимает, что я трусиха и никогда не приму предложение пойти в клуб. Я ненавижу подобные злачные места. Она проверяет меня? На что я готова пойти, чтобы примириться с ней? Неужели Лиля настолько жестока?
— Всё никак не возьму в толк, что я ей сделала, — прикусила я губу и посмотрела на Матвея, стоявшего рядом со мной молча. — Она постоянно говорит о тотальном контроле, но разве это правда? Я вела себя настолько ужасно. А может я не замечала за собой?
— Сомнения приводят к провалам. Ты всегда должна стоять на своём, даже если ты не права, — говорил он не как заботливый парень, а как бизнесмен, который повидал всякое.
— Почему я не могу признать свою неправоту?
— Тогда люди начнут кататься на тебе, как на лошади. Они понимают только кнут, — объяснял он мне свою позицию, как единственную истину.
Я испугалась заявлений Мацкевича. Таким жёстким я видела его впервые. Те его высокомерные взгляды и строгость на работе меркнут по сравнению с тем, что я сегодня в нём увидела.
— Ты пользуешься только кнутом? — с досадой поинтересовалась я, голос сорвался на шёпот.
— Это способ не быть использованным.
— Нет, Матвей, ты не прав, это пугает людей, и отталкивает их от тебя. Жестокость не приводит ни к чему хорошему.
— Значит, здесь наши с тобой мнения расходятся. Я не буду спорить, потому что ты нужна мне рядом. Если буду противостоять, ты уйдёшь, — заявил он мне, словно уже это проходил.
— Как та девушка? Как её звали? Та парню, которой ты помог. Она выбрала его из-за этого? — вспомнила мне история сестры Матвея и их любовного четырёхугольника.
Мацкевич вздрогнул, отмахнулся от моих слов и отошел, подальше накрыв лицо ладонями.
— Извини если задела чувства, — стало мне паршиво на душе. Мне не хотелось его ранить.
— Стася не та девушка, отношения с которой меня могли бы тяготить, — не поворачиваясь ко мне, сказал Матвей. — Она была беременна, и любила всегда только одного. Я желал ей помочь, и да где-то в душе она мне нравилась. Хотел стать тем, кем видела меня мама, мужем, возможно отцом. Но жить с ней и понимать что ей нужен другой смысла нет. Это напрягает. Однако я давно забыл её, помню лишь поступок сестры. Преступный поступок. По-хорошему надо бы закрыть её в тюрьме, потому что она не больна.
И как мы пришли к этому? Я запуталась.
— Стася ушла, потому что я так захотел. Надави я посильней, и сейчас мы бы с тобой не разговаривали, — наконец повернулся он ко мне, и взгляд его смягчился. — А если уйдёшь ты, мне кажется, я буду долго мучиться. Не спрашивай почему, я сам не знаю. У меня раньше не было подобного опыта. И то, что твоя сестрица ляпнула по поводу «тёлочек», скрывать не стану у меня клуб, там много девочек желающих меня порадовать. Иногда я поддаюсь искушению, но после того как мы с тобой поцеловались, не было не одной. Просто уточняю, если вдруг ты станешь много об этом переживать. Не хочу лишний раз тебя беспокоить.
Я попыталась скрыть улыбку. Не думала, что я могу значить для него настолько много. Слова Разиной, потом сестры ввели меня в заблуждение. Я почти им поверила, и чуть не лишилась последнего человека, которому на меня не всё равно.
— Прости, — снова обняла его я, — я тоже не буду заставлять тебя переживать, какие-то проблемы из прошлого. И знаешь Матвей, скажу тебе честно: я наверняка тоже буду длительное время страдать, если вдруг всё закончится.
Он сглотнул. Его поразили мои слова. Неужели он никогда раньше не слышал подобного от других девушек? От той же самой Маши? Она-то уж наверняка ноет, каждый раз говоря что-то похожее.
— Что с тобой? — моя рука потянулась к нему, и убрала со лба прядь тёмных выбившийся волос. — Не может быть, что я первая сказавшая тебе это.
Он отрицательно покачал головой и, подумав, сказал:
— Первая кто ответил взаимностью.
Глава 24 .Матвей. Встреча, которая пробуждает задетое эго