— Привет всем, — поприветствовала Лиля ребят, проигнорировав нас с Матвеем. — Как настроение? Мне кажется, сегодня в клубе как-то скучновато. Не связано ли это с присутствием начальства?
— Возможно сестрёнка, — ответил ей Мацкевич, отчего сестра вздрогнула и всё-таки посмотрела на нас. — Я сущий тиран. Мои подчинённые трясутся и бегут надевать подгузники, как только увидят издалека. И я даже не приукрашиваю, — с довольной моськой посмотрел на меня он.
Как на это отреагировать я не знала, поэтому благоразумно смолчала.
— Ой, кому ты заливаешь? — расхохотался неприятным смехом Петя.
— А ты поработай на меня денёк, поймёшь, — не отступал от своего образа хозяин клуба.
— А мне нравится суровость в работе, она стимулирует поскорее уволиться, — пошутил Костя и отпил немного алкогольного напитка. Это был какой-то коктейль ядреного цвета, так что его названия я уж точно не могла знать даже примерно.
То, что тема разговора сместилась на рабочие моменты, меня успокоило. Все стали более расслабленными, однако Маша прожигала меня голубыми глазами, а руки её так и выдавали нервозность. То она начнёт их тереть друг о друга, то сожмёт в кулаки, то переплетёт пальцы, в общем, всё с ней было понятно. Я и сама такая же. До меня не сразу, но дошло, а знает ли о существовании двоюродной сестры Лиля? Девушки никак не отреагировали на встречу, значит либо виделись всего пару раз, и то незначительных, либо вообще впервые. Есть ли смысл рассказывать Лиле о Маше? Да и как я это сделаю, если сестра меня на дух не переносит. Ладно, сейчас у нас другие проблемы, подумаем о родственных связях чуть попозже.
Глава 27 .Алёна. Социальная бездна
Из пустого в порожнее. Только стоило подумать, что ничего страшного не происходит, как кое-кому захотелось добавить искры в нашу (по его мнению) тухлую посиделку.
— Маша как поживает твоя бабуля? — надменно поинтересовался Мацкевич, отпивая свой горячительный напиток, по всей видимости, ощущая себя самым умным в мире. И сделал он это своим завлекающим несчастных дев голосом. Само собой Машка поплыла как кусочек льда на обжигающем июльском солнышке.
Её нервозность вдруг прекратилась. Девушка перестала сверлить мою голову своими пламенными голубыми очами, и совершенно иначе посмотрела на предмет своего обожания. Мацкевич получил от неё самый нежный и тёплый взгляд, на который она видимо была способна. Лиля до этого старающаяся смотреть на всех кроме меня тоже заметила перемену настроения Маши. Мимолётом сестра попыталась уловить мою реакцию, но теперь я делала вид, что меня не интересует её присутствие.
— Бабушка немного переживает. У неё накопилось много дел на работе, и она стала чаще задерживаться. Ты очень опытный бизнесмен Матвей, не мог бы ей помочь? — наивно спросила Маша, не осознавая, что проблемы её бабке устроил именно он.
— Твоей бабушке надо немного… — не дал Матвею ответить Костя, а закончил за него Петя.
— Расслабиться. Пусть сходит в баньку…
— Сосуды не те, придурок, — был осведомлён о возрасте бабушки Костя.
— В стриптиз клуб тогда. Что? Скажешь, сердце встанет? А вот и не встанет….
— Как твой член, — рассмеялся Костя, и швырнул в брата бутылкой воды.
— Парни здесь же дамы, фильтруйте речь, хотя бы через раз, — выдохнул Матвей и подлил себе виски. Он пил уже третий стакан, и мне казалось ещё немного и тот, кто меня покорил превратиться в тех, кого я презираю. Алкоголя я сильно боялась. Повелось с детства. Раньше я не задумывалась, о том, пьёт Мацкевич или нет, потому что поводов он не давал, зато теперь во мне всё переворачивалось от каждого нового его глотка.
— Матвей солнышко ты, что стал правильным? — хихикнула Ира, прикрывая свой намалёванный красной помадой рот ладонью с тем самым длиннющим маникюром, о котором я думала несколько часов назад.
— Порой я удивляю самого себя. Но тут элементарное воспитание должно иметь место. Ты же не хабалка с рынка Ирин, а они не дворовая шпана. Включай хоть иногда мозги, и отключай то, что между ног, — осадил её довольно грубо Мацкевич.
Всем стало совестно и неловко. Ирина опустила голову, закусив губу, а близнецы посмотрели друг на друга и постарались выглядеть более достойно, помалкивая.
— Матвей прав, — согласилась Лиля, доселе молчавшая. — Я хоть и не была воспитана родителями в полной мере, но элементарные нормы приличия имею.