— Для посадки тебе понадобятся обе руки, — сказал он, указывая на приближающуюся голубую планету, которая теперь заполняла весь смотровой экран. — Будь внимателен — это самая сложная часть.
Раст сел ровнее и крепко ухватился за штурвал.
— Я готов — давай сделаем это.
Пока они неслись вниз, в атмосферу Земли, Сильван инструктировал детектива о процедуре посадки и наблюдал, как мужчина реагирует с плавной грацией и скоростью на каждое новое препятствие, возникающий на его пути. Раст, казалось, управлял с естественной легкостью, которая помогала ему справляться с опасными ситуациями.
Сильван надеялся только, что лёгкость не покинет его в действительно сложной ситуации и когда жизнь Надии будет поставлена на карту.
Глава 6
— Привет, мам, это я, — позвал Раст, входя в большой белый дом в викторианском стиле на улице Бейкер, где он жил в детстве. Его голос эхом разнесся по коридору, и на мгновение детектив задумался, возможно, родителей нет дома. Но машина мамы стоит на подъездной дорожке, а она обычно паркует машину в гараже, если родители уезжают. Поэтому мама должна быть дома.
— Мама? — снова позвал Раст, проходя глубже в дом… глубже в свое детство.
Здесь была светлая, солнечная кухня, где Джесси по субботам пекла ему блинчики в форме Микки Мауса. И уголок для завтрака со встроенной круглой кабинкой и потертыми клетчатыми подушками, где она занималась с ним математикой. Одна из картин, которую Джесси нарисовала в художественном классе, — акварельное поле с цветами драгоценных оттенков — все еще висела над уголком. У Раста заколотилось сердце, когда он увидел в одном из углов знакомые петлистые инициалы Дж. Р.
«Боже, Джесси, — подумал Раст, — ты все еще здесь. Куда бы я ни посмотрел, мне кажется, что ты никогда не уходила. Как будто ты можешь вернуться в любую минуту, назвать меня «малыш» и взъерошить волосы».
В горле встал ком, который Раст не смог проглотить, а глаза вдруг вспыхнули. Сколько времени прошло с тех пор, как он уехал из этого дома? Пять лет? Десять? Обычно Раст старался встречаться с родителями на нейтральной территории — сводить их в хороший, шикарный ресторан, покушать, перекинуться парой слов и попрощаться. Так детектив мог сохранить спокойствие, и ему не нужно посещать свой старый дом или вспоминать, что весь дом был святилищем его погибшей сестры.
Повсюду чувствовалось присутствие яркой личности Джесси. Раст увидел еще один отпечаток в музыкальной комнате — фотографию в рамке, на ней она с улыбкой и длинными русыми волосами стояла у рояля, на котором постоянно занималась. Но несмотря на призрачное присутствие, смерть Джесси была запретной темой. Его родители ни с кем не обсуждали это и не желали, чтобы об этом говорили другие.
— Джесси… — грустно прошептал он, взяв в руки фотографию. Раст хорошо помнил тот день — Джесси сфотографировали на заднем дворе за несколько дней до смерти. Какой счастливой она была, какой живой.
«Я спал с этой фотографией целый год после твоей смерти. После того, как он убил тебя, — вспоминал Раст, проводя большим пальцем по светлой дуге бровей. — С фото и рубашкой, которая была на тебе перед той вечеринкой. Она все еще пахла твоими духами, как свежесрезанные цветы. Я кутался в нее и представлял, что это твои руки, обнимающие меня. О, Джесси…»
Капельки слез падали на лицо его мертвой сестры и скатывались по блестящему стеклу, отчего казалось, что плачет Джесси. Плачет о всех годах, которые пропустила. О младшем брате, которого оставила, такого потерянного без нее…
— Адам? Что ты делаешь здесь в такое время?
От удивления Раст чуть не выронил фотографию. Крепко держа ее в руках, он повернулся к своей матери, стоящей по другую сторону от рояля.
Кэролин Раст была уже немолода, но по-прежнему гордо стояла, выпрямившись, совсем не изменилась с возрастом. Ее волосы, когда-то такие же рыжие, как у Джесси, теперь серебристо-белые. Волосы уложены в элегантную прическу на затылке, а ее костюм уместен разве что на деловой встрече элиты.
— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — повторила мать снова. — И что ты делаешь с фото?
Она неодобрительно посмотрела на фотографию Джесси в руках сына, как будто поймала его за чем-то неприличным.
— Предаюсь воспоминаниям, — ответил Раст. Он осторожно положил фотографию обратно на рояль. — Слушай, мама, я пришел, потому что нам нужно поговорить.
— О? — мама вскинула бровь. — Хорошо. Проходи в кабинет.
Раст последовал за ней в заставленную книжными полками комнату с мягкой кожаной мебелью. В кабинете его отец всегда назначал наказания. Детектив снова почувствовал себя ребенком, которого приглашают в кабинет для разговора, тем, кто нарушил одно из многочисленных домашних правил и которого вскоре должны отшлепать или наказать.