Меррик провел пальцем по своему шраму, потирая его в том месте, где тот рассекал бровь. Он делал так каждый раз, когда глубоко задумывался. Странно, что Меррик вспомнил о пророчестве жрицы — или, скорее, о проклятии — только сейчас. Но смертельная схватка с пиратами, беспокойство, что пропустил церемонию своего друга, и волнение от того, что нашел Элизу в заброшенной спасательной капсуле, вытеснили все эти мысли из его головы.
— Ты найдешь невесту, которую ищешь, во время своего путешествия, чтобы помочь другу скрепить его любовь. Она, предназначенная тебе, ждет, окутанная тьмой, ждет твоего поцелуя, чтобы пробудить ее, воин.
Да, именно это сказала ему верховная жрица Пустого Трона. А потом разозлилась, потому что он ей не поверил. Разозлилась настолько, что прокляла его, хотя отрицала это и говорила, что он сам себя проклял…
Меррик заглянул в открытый дверной проем маленькой комнаты, куда перевели Элизу, там находились стазис-камера и все для постоянного наблюдения. Могла ли жрица говорить о ней? Нет, черт возьми, это нелепо. Кроме того, она сказала, что он найдет невесту, которую искал, а он не искал никакой чертовой невесты. Все это просто совпадение. Но все же…
— А дальше? — напомнил о себе Сильван, и Меррик понял, что слишком долго был поглощен своими мыслями.
— Мне жаль, брат, — промолвил он, качая головой. — Но я не понимаю, как то, что она мне поведала, может тебе помочь. Но скажу, чтобы ты остерегался ее — она не любит, когда ей противоречат.
Сильван вздохнул.
— Хорошо. Я буду иметь это в виду. — Он проследил за взглядом Меррика до комнаты со спящей Элизой. — Не волнуйся за нее, Меррик, — Сильван попытался его успокоить. — Я запрограммировал стазис-камеру на контролируемый выход. Это значит, что когда ее тело будет готово, камера отключиться самостоятельно.
Меррик кивнул.
— Я понимаю, что это может занять некоторое время. Подожду.
— Это произойдет нескоро, — предупредил его Сильван. — Могут пройти недели или даже месяцы, прежде чем девушка очнется. На самом деле я думаю, что это может занять очень много времени, потому как она побывала в руках всеотца. Ее мозг не захочет приходить в себя и принять все эти воспоминания.
— Я буду ждать, — упрямо повторил Меррик. — Я действую как ее защитник. Я поклялся защищать её.
— Я могу освободить тебя от этой обязанности в любое время, — заметил Сильван. — Никто не осудит тебя, если ты захочешь уйти. Как говорится, ты даже не знаешь ее.
— Я сказал, что останусь, — прорычал Меррик. — И это, черт возьми, окончательно.
Сильван молча изучал его мгновение, а затем кивнул.
— Хорошо, старый друг. Я проинструктировал всех в медпункте, что нужно делать, а Оливия обещала каждый день уделять особое внимание Элизе. Она отличная медсестра — можешь обращаться к ней, если у тебя возникнут вопросы.
— Понятно, — кивнул Меррик.
Сильван, казалось, колебался какое-то мгновение.
— Есть еще одна просьба, — сказал он наконец. — Если — и это очень большое «если» — девушка начнет выходить из стазиса до моего возвращения, не трогайте ее.
— Что? — Меррик нахмурилась. — Почему нет?
Сильван покачал головой.
— Это долгий и сложный процесс — слишком трудно объяснить. Но время, когда она выходит из стазиса, является критическим моментом. Физический контакт в этот момент может быть опасен для вас обоих. Подожди, пока она полностью очнется, прежде чем брать ее за руку, хорошо?
По какой-то причине Меррик почувствовал сильное желание не согласиться, но Сильван имел медицинское образование. Очевидно, он знал лучше.
— Хорошо, — выдавил он нехотя. — Руки прочь, пока она не очнется — я понял.
— Хорошо. Спасибо за понимание. — Сильван сжал его плечо. — Я должен идти. Корабль уже готов и ждет.
— Пусть удача и богиня идут с тобой, — пожелал Меррик. — Надеюсь, ты сможешь вылечить Надию.
Взгляд Сильвана стал мрачным.
— Я тоже на это надеюсь. Если не смогу, никогда не прощу себя, — и затем он ушел.
Глава 25
К счастью, путешествие в Первый Мир было очень коротким — прямо в космическую червоточину, а затем день на то, чтобы выйти на орбиту вокруг родного мира Киндредов.
Раст знал, что с точки зрения преодоления огромных расстояний Вселенной это было быстро. Но для него путешествие казалось невероятно, мучительно долгим. Лежа на маленькой койке, обложенная холодными пакетами, Надия попеременно то горела, то мерзла. Душераздирающе было слышать, как она умоляла укрыть ее одеялом, как шептала дрожащими губами, что ей холодно, так холодно, когда Сильван сказал, что на самом деле ее температура настолько высока, что мозг рискует вскипеть в черепе.
И хотя ему очень хотелось уступить и укрыть ее самыми теплыми одеялами, какие только можно найти, Раст был вынужден вместо этого приложить к ней лед, поглаживая холодной тканью ее горячий лоб, пока Надия слабо вскрикивала и умоляла его не делать этого. Сильван и София предложили сделать эту работу, но Раст отказался. Теперь Надия под его ответственностью. В горе и в радости, в болезни и в здравии, он должен был сделать для нее все, что в его силах… даже если для этого ему придется вырвать сердце из груди.
«Я снова возвращаюсь к испытанию крови, — мрачно подумал он, снова меняя пакеты со льдом на более свежие и холодные. — Делаю ей больно, чтобы помочь. Боже, ненавижу это. Так ненавижу».
— Мне жаль, Надия. Так жаль, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее горячий лоб, прежде чем положить на него свежую холодную ткань. — Клянусь, когда все закончится, больше никогда не причиню тебе боли. Никогда.
— Раст, — прошептала она, и сначала он подумал, что любимая его услышала.
— Да, милая? — Он прикоснулся к ее щеке, тревожно ища в ее глазах признаки узнавания.
Но затем ее темно-синие глаза затуманились, и она снова начала дрожать.
— Раст, пожалуйста… Пожалуйста, помоги мне. Холодно. Так х-холодно…
— Я знаю, что тебе холодно, милая. Мне жаль. Это единственный способ сбить температуру. — Не то чтобы эта чертова лихорадка когда-нибудь спадала — они едва сдерживали ее. Надия, казалось, таяла в адском жаре.
Глаза Раста заслезились, и он снова поклялся отомстить. Кто бы ни сделал это с ней — обладатель таинственного женского голоса, который использовал Надию, как гребаное коротковолновое радио, чтобы передать свое сообщение — эта сука заплатит и заплатит крупно.
— Я убью ее, — прошептал про себя Раст. Рука, которая не успокаивала Надию, сжалась в кулак у его бока. — Убью ее, черт возьми.
— Кого ты убьешь? — София вдруг оказалась рядом, неуверенно нахмурившись.
— Того, кто это с ней сделал, — Раст поднял голову, его глаза горели красным пламенем, как после кровавого испытания. — Тот, кто заразил Надию. Они уже мертвы.
София сделала шаг назад.
— О Боже, ты действительно Киндред. Ты… ты впадаешь в ярость.
— Что здесь происходит? — Сильван вернулся, нахмурившись. — Что ты сказала, Талана?
— Посмотри на него, — София указала на Раста, ее голос дрожал. — Он выглядит так же, как и ты, когда… когда пытался защитить меня от урлика.
Сильван нахмурился.
— Понятно, — Расту же он сказал: — Сделай несколько глубоких вдохов и постарайся успокоиться. Мы собираемся посетить очень святое, даже священное место, и ты не можешь предстать перед жрицами в таком состоянии.
— Я не хочу успокаиваться, — прорычал Раст. — Я хочу причинить боль тому, кто сделал это с ней. Хочу заставить их заплатить.
— И я чувствую то же самое, — спокойно проговорил Сильван. — Надия — моя родня, я люблю ее как свою младшую сестру. Но ты не можешь войти в храм Пустого Трона с жаждой убийства в сердце. Жрицы почувствуют это и накажут тебя.
— Ты думаешь, мне есть дело до их наказания? На все, кроме нее? — Теперь Раст видел все сквозь красный занавес, даже любимое лицо Надии было окрашено в пунцовый цвет.
— Не тебя они могут наказать, — огрызнулся Сильван. — Подумай о Надии. Мы идем в место исцеления — что, если они откажутся исцелять ее из-за тебя?