Ланс отмахивается от ее угрозы, как непослушный подросток, но очевидно, что его напугал угрожающий тон Веспер.
— Ладно, извини, – благоразумно уступает он. — Никто больше не ценит профессионалов. Это блестяще свежий взгляд на двойной выстрел, но если хочешь, чтобы мои хиты выглядели как чертовски небрежная месть банды, то с этого момента я буду пробивать этих ублюдков как мишени. Счастлива?
— Спасибо, – отвечает Веспер. — И хватит дуться. Где твой галстук?
— А ты как думаешь, черт возьми? – дерзит Ланс. Но я вижу, как он прикусывает губу, прежде чем добавить: — В твоей заднице.
Веспер уже пару раз давала ему пощечину за язвительные комментарии. Я бы солгал, если бы сказал, что мне это не доставило особого удовольствия. Это все равно, что наблюдать за тем, как твой озорной младший братец ссорится с мамой.
— С каких это пор мне нужен гребаный галстук?
— Так, давайте внесем ясность, – рычит Веспер. Она смотрит на нас по очереди, и ее взгляд становится ледяным. — Все, что осталось от старой команды – мы четверо. Я больше не хочу прощаться со своей семьей, и именно так я обеспечиваю нашу безопасность. В любом случае, мы боремся за одно и то же дело, разница лишь в том, что Каллен предоставляет ресурсы. Так что одевайтесь в обезьяньи костюмы24, будьте вовремя там, где вам положено быть, находите способы работать с другими агентами и держите свои гребаные носы чистыми. Конец дискуссии.
Может, нам и не нравится Каллен, но Веспер спасла всем нам жизнь, и мы у нее в долгу, поэтому дружно опускаем головы и киваем в знак согласия.
Ведь именно так поступают, когда приказ отдает настоящий командир.
—————
Сначала я ее не заметил.
Полагал, что Иден будет на этом ой–каком–важном–обязательном–собрании команды, которое созвал Каллен, но когда не увидел ее, а Ланс, Крикет, Веспер и я заняли свободные места в дальнем конце стола, вздохнул с облегчением. Так у меня будет немного больше времени, чтобы придумать, как объясниться.
Но пока я с отвращением наблюдаю, как Ланс поглощает пончик, словно голодный кабан, чувствую на себе пристальный взгляд. Не агентов – они всегда устремлены на меня, когда я нахожусь рядом с ФБР. Я почти слышу шепот: Он социопат. Слышал, он хранит их зубы в качестве сувенира. Он хладнокровен, с глазами как у дьявола. Он действительно на нашей стороне?
Большая часть из этого – слухи… Большая часть. Я на стороне ФБР? Не знаю… Я на стороне Веспер.
Глядя мимо смущенных агентов, которые отказываются смотреть мне в глаза, вижу ее в дальнем углу, смотрящую прямо на меня. Она ждет, пока я взгляну на нее, и приподнимает брови, передавая взглядом свое послание: "Какого хрена?" Затем возвращается к написанию в блокноте, лежащему у нее на коленях.
Дерьмо. Я мог бы справиться с удивлением, гневом, страхом, но взгляд, которым она только что меня одарила, похож на тот, какой бывает у людей, когда их предают. Почему у меня такое впечатление, что Иден не очень-то легко прощает лжецов?
Собрание должно было начаться в восемь часов, но было уже 8:15, когда Иден ,наконец, вышла из своего укромного места в углу комнаты и начала представляться каждому по отдельности. Каллен ходит за ней по пятам, как нетерпеливый щенок, и добавляет свои ненужные комментарии. Я нервно постукиваю пальцами по столу, когда она приближается. Крикет, сидящая рядом, замечает это и бросает на меня странный взгляд.
— Что с тобой такое? – спрашивает она приглушенным шепотом.
— Ничего, я...
— Ребята, спасибо, что пришли, – говорит Каллен, обхватывая Иден сзади за плечи обеими руками. Я сжимаю челюсти от ревности... но не из-за очевидного. Они явно подружились – рядом с ним она выглядит расслабленной, чего, вероятно, никогда не почувствует рядом со мной. — Я хочу представить вам Доктора Иден Эбботт.
— Доктора философии, – поясняет она. — Доктор звучит более изысканно, чем я есть на самом деле.
Это невозможно. Не думаю, что когда-либо видел более грациозное создание. Даже в штанах для йоги она выглядела по-королевски. Но сейчас, когда одета в облегающие серые брюки и темно-синюю блузку на пуговицах, становится совершенно очевидно, что она явно не из нашей лиги. Ее волосы аккуратно собраны на затылке, а макияж натуральный и минимальный. Она выглядит так, будто должна вести совещания в Merrill Lynch или Goldman Sachs25. Что, черт возьми, она делает в трущобах с бандой наемных убийц?
— У меня есть несколько друзей, которые получили докторскую степень, – говорит Веспер, и мы все бросаем на нее вопросительный взгляд. У Веспер нет друзей. Или есть? — Это много работы, много учебы и стремления. Это очень впечатляет, пожалуйста, не недооценивайте себя.
Иден слегка краснеет, но я это замечаю.
— Спасибо. Я ценю это, – говорит она, и на ее лице появляется застенчивая улыбка, а плечи расслабляются.
Теперь все очевидно. У Веспер нет друзей с докторской степенью, но она только что нашла способ наладить с Иден контакт. Умно.
— Это Веспер, Крикет, Ланс, а вон тот высокий, холодный напиток, – Линк. – Каллен делает из пальцев пистолет и направляет его на меня с глупой ухмылкой. Мне хочется потянуться через стол и выбить из него все дерьмо. Думаю, он все еще злится из-за того случая, когда я чуть не оторвал ему руку, но, черт возьми, не стоит подкрадываться к человеку, который может убить тебя одним движением большого и указательного пальцев. Это просто чертов здравый смысл.
— Приятно со всеми вами познакомиться. – Она пожимает каждому руку, стараясь при этом смотреть в глаза. Подойдя к моему креслу, она делает паузу, словно наслаждаясь моментом.
— Приятно с тобой познакомиться, Линк. Или тебе больше нравится Линкольн? – она пристально смотрит мне в глаза, но двери как будто захлопнулись. Я не могу понять ее взгляд.
Беру ее маленькую ладошку в свою, чувствуя тот же легкий толчок, что и вчера вечером, когда пожимал ей руку.
— Как тебе больше нравится.
Она указывает через плечо на полупустой стол с завтраком.
— Ты ничего не попробовал?
— Я не голоден.
Она берет с блюда маффин и протягивает его мне.
— Эта выпечка просто потрясающая. Такую ешь, даже когда не голоден.
Я неохотно протягиваю ладонь. Не люблю завтраки в любом виде. Еще меньше мне нравится брать еду из общих тарелок. Это легкий способ отравить кого-то. Это не паранойя… Я это видел.
Я это делал.
— Настолько вкусно, да? – бормочу я, неохотно разворачивая бумажную обертку и откусывая большой кусок из чистого мазохизма.
— Конечно, – говорит она, в ее глазах мерцает презрение. — Я бы не стала тебе врать.
Мое жевание замедляется, затем прекращается, но прежде чем успеваю что-либо ответить, она разворачивается на каблуках и занимает место во главе стола. Болтовня тут же стихает, и она оглядывает длинный стол со сдержанной улыбкой на лице.
— Хорошо, теперь, когда вы немного поели, как насчет игры?