Тук, тук.
Два быстрых стука в дверь выдергивают меня из фантазий, и в комнату врывается агент, похожий на белку.
— Вот вы где, ребята, мать вашу! – кричит он, выглядя чертовски напуганным.
Да кто ты такой? Боже, этот комплекс официально кишит костюмами.
Агент бросает на стол несколько папок из плотной бумаги, из-за чего содержимое высыпается наружу. Он подходит к Каллену и начинает шептать тихим, настойчивым шепотом, так что с другого конца комнаты невозможно расслышать, что он говорит.
— Ты в порядке? – спрашивает Веспер с растущим беспокойством в глазах. Проследив за ее взглядом, понимаю, что она смотрит на Иден, которая внезапно побледнела, застыв. Наконец, замечаю открывшуюся перед ней ужасную картину. Насколько могу разобрать на фотографиях, мужчины привязаны к стульям и сидят посреди кровавой бани. Двое из них обезглавлены – несомненный признак террористической казни.
— Какого черта? – реву я, заставляя всех посмотреть в мою сторону. Показываю на фотографии, а затем на лицо Иден.
— Черт, простите, мисс, – говорит агент, поспешно запихивая фотографии обратно в папку.
Иден прикрывает рот обеими руками и бормочет что-то похоже на «мне очень жаль» и «пожалуйста, извините меня», но не осмеливается убрать руки ото рта, потому что знает… Я знаю... Вся комната знает – ее вырвет. Я вижу слезы, блестящие в ее глазах, когда она выбегает из комнаты, хлопнув за собой дверью.
Поднимаясь, отодвигаю стул, намереваясь последовать за ней, но меня останавливает Каллен.
— Линк. Нет времени. – Он кивает в сторону папки. — Бери пистолет. Пора браться за работу – прямо сейчас.
Глава 9
ИДЕН
Я избавилась от всего выпитого кофе. Но этого было недостаточно для того, чтобы мой желудок полностью опустел, поэтому меня рвет еще минут десять. К тому времени, как все заканчивается, я вся в поту, меня тошнит, и я наслаждаюсь прохладой от кафеля на руках и коленях, пока ползу к противоположной стене туалета. Никогда еще я так не ценила частные туалеты с замком.
Как, черт возьми, мне оправиться от этого?
Как мне сохранить лицо и вернуться в тот конференц-зал?
Хочу ли я этого?
Прислонившись к стене, подтягиваю колени к груди. Жаль, что у меня нет с собой таймера. Я бы дала себе целый час, чтобы развалиться на части. Никогда в жизни не видела ничего более ужасного. Кровь – это одно... но... обезглавленные тела.
Это не реально, Иден.
Качаю головой, обращаясь к своему подсознанию, которое пытается меня защитить.
— Заткнись, – шепотом отвечаю я собственным мыслям. — Я видела это. Это очень даже реально.
Запекшейся крови было достаточно, чтобы желудок скрутило и я, черт возьми, чуть не потеряла сознание, но именно пленник на фотографии, который был еще жив, будет сниться мне в кошмарах всю оставшуюся жизнь. Он смотрел в камеру, его глаза были полны страха. Ему пришлось хуже всех. Он был свидетелем отвратительной жестокости, проявленной к первым двум жертвам, и точно знал, что его ждет.
Люди – монстры.
И я начинаю понимать необходимость в истребителях монстров.
Раздается тихий стук в дверь, но прежде чем успеваю ответить, замок поворачивается. У кого-то есть ключ. Прошу, пожалуйста, ради всего Святого, пусть это будет не…
— Хэй, – говорит Крикет, просовывая голову в дверь.
Слава Богу. Это всего лишь Крикет.
— Извини за вторжение в частную жизнь, но я должна была убедиться, что ты в порядке.
Я провожу рукой по лицу, пытаясь стереть следы своего нервного срыва.
— О, я в порядке. Спасибо. Думаю, это просто... пищевое отравление.
Крикет поднимает брови и кивает. Она не верит ни единому моему слову, но не упрекает меня. Вместо этого опускается на пол, упираясь спиной в стену, противоположную той, где сижу я. Она также поджимает ноги, позволяя предплечью свисать с колена. Мы сидим почти в одинаковых позах, только Крикет выглядит собранной и невозмутимой, а я, должно быть, как растекшееся месиво.
— Меня раздражают такие темные полы в туалетах. – Она похлопывает по темно-зеленой плитке рядом с собой. — Это ужасно, потому что ты не видишь, что на них. Мы можем сидеть на сперме, и никогда об этом не узнаем.
Светская беседа – прелесть.
— Все, что ты говоришь, звучит как песня из-за твоего акцента. Это красиво... даже если ты говоришь такие вещи, как «сперма».
Она фыркает от смеха, и я мгновение хихикаю вместе с ней, прежде чем жуткий образ снова всплывает в моем сознании.
— Не могла бы ты, пожалуйста, уйти? – внезапно спрашиваю я.
Она снимает резинку с запястья и собирает свои густые длинные светлые волосы в конский хвост.
— Почему, милая?
— Потому что мне не нравится, когда люди видят, как я плачу, и не думаю, что смогу сдержаться прямо сейчас.
— Ой, да ладно тебе.
Крикет скользит по полу и обнимает меня. Поглаживая мои волосы, почти вынуждает прислонить голову к ее плечу. Она выглядит женственно, но каждый дюйм ее тела, за исключением груди, твердый и подтянутый. Ее объятия немного неудобны, как будто пытаешься обнять боксерскую грушу, но я все равно прислоняюсь к ней.
— Я не люди, я просто Крикет, – успокаивающе говорит она. — Давай, поплачь, я никому не скажу. Обещаю.
Не уверена, то ли дело во времени, то ли в ее мягкой поддержке, но шлюзы снова открываются. Я плачу о жертвах и их семьях. Плачу из-за ужасающей жестокости. Плачу, потому что это реальность, и мне посчастливилось быть слепой к этому... до сих пор. Это и есть те секреты, которые хранил папа? Как можно увидеть такое и не разбиться на миллион осколков? Вот к чему могло привести дело с Empress, если бы я их не остановила?
Крикет держит меня долго. Ее руки, должно быть, устали, но она не двигается. Просто продолжает гладить меня по волосам и ворковать мне на ухо. Менее чем за три часа знакомства, эта красивая, чересчур дерзкая незнакомка стала для меня опорой, поддерживающей мой рассудок.
Наконец выпрямившись, я вырываюсь из ее хватки. Вокруг все немного влажное – от моих слез и пота. Я поднимаюсь с пола и смачиваю несколько бумажных полотенец в раковине, а затем прижимаю их ко лбу. Мне все еще слишком жарко, поэтому еще и брызгаю водой на лицо.
— Ну вот, милая. Чувствуешь себя лучше? – спрашивает Крикет с пола.
— Надеюсь, меня никто не ждет. – Понятия не имею, насколько времени я закрылась в туалете, но определенно на достаточно, чтобы все поняли, что я не в порядке.
— Нет. Линк и Ланс уже ушли, а Веспер разрывает Каллена на части за то, что он поставил тебя в такое положение.
— Каллен не виноват ...
— Ах, – перебивает Крикет. — Здесь действует эмпирическое правило – так или иначе, всегда виноват Каллен. – Она игриво подмигивает, но когда я не реагирую на ее юмор, продолжает более серьезно. — Ты гражданский. Тебе не следовало это видеть.