— Ронни, ты знаешь, по каким статьям. Корпорация и ее основатели были признаны виновными в заговоре, а также в пособничестве и подстрекательстве. Это общеизвестно.
Это дело получило широкую огласку. С того момента, как я сообщила о своей находке федералам, почти год назад и по сей день, в СМИ бушевала настоящая буря.
— Я знаю, в чем их обвинили, но, между нами... – он наклоняется ближе, и я почти ощущаю его теплое дыхание на своем лице. Внутри все скручивается от дискомфорта. — Что ты нашла?
Что я нашла? Доказательства того, что Empress пыталась развязать гражданскую войну, о чем не могу рассказать. Мне также запрещено говорить, что в дополнение к обвинениям, которые были озвучены публично, ее обвинили в уголовном преступлении, связанном с внутренним терроризмом. Я под полным контролем NDA7, если даже просто произнесу слова «гражданская» и «война» в одном предложении, ко мне тут же вломятся агенты ФБР.
— По закону я не могу это разглашать.
— Ну же, Иден. Дай мне что-нибудь. Помоги мне помочь тебе. – К моему огромному облегчению, Ронни откидывается назад. Я наслаждаюсь пространством между нами.
Redd Tech – мой последний выход. Мне и так пришлось умолять Ронни об этом собеседовании, но теперь закрадывается подозрение, что на самом деле для меня нет работы, а это собеседование – далеко не просто формальность.
— Помочь мне?
— Мне пришлось подергать за серьезные ниточки, чтобы это собеседование состоялось. У нас есть опасения. У моего босса большие опасения.
— По поводу чего?
— Мы не хотим проходить через то же, через что прошла Empress. У каждой компании есть свои скелеты в шкафу…
— Вы совершаете уголовные преступления?
— Иден, для налоговой службой и комиссии по ценным бумагам и биржам не имеет значения, пытаешься ли ты все делать по правилам, ты обязательно так или иначе в чем-нибудь напортачишь. Все компании нервничают из-за...
Он замолкает с болезненным выражением лица, как будто только что съел что-то кислое. Но я знаю, какое слово вертится у него на языке.
— Просто скажи это.
Я слежу за его глазами, но он вдруг очень заинтересовался своими кроссовками.
— Разоблачителя, – неохотно произносит он.
Мы произносим это слово шепотом, как ругательство, потому что в мире корпоративного бизнеса так оно и есть. Когда я разоблачала незаконную деятельность Empress, думала, что поступаю правильно – спасаю жизни. Предотвращаю массовые беспорядки и страдания. И, возможно, ФБР до сих пор так считает, только они скрыли эту версию от общественности в попытке «смягчить массовую панику». По-моему, именно такую формулировку они использовали. На самом деле они хотели сказать, что не хотят, чтобы общественность знала, что единственное, что удерживает любую крупную технологическую компанию или компанию по сбору данных от использования номеров социального страхования пользователей, их домашнего адреса, информации о банковском счете или личных поисковых запросах в интернете, – это соблюдение закона.
Что же произойдет, когда компания решит действовать противозаконно?
Страшное... не правда ли? Личная безопасность в значительной степени зависит от этического поведения незнакомцев, одержимых деньгами. Конечно, это не тот случай, который ЦРУ, ФБР или Министерство юстиции обязательно захотят озвучить в громкоговоритель.
Итак, я сказала правду…
Затем мне велели заткнуться.
Весь мир думает, что я уничтожила их любимую компанию и приложение из-за небольшого подкупа и шантажа, тогда как реальность гораздо мрачнее.
— Ты не можешь дать мне эту работу, не так ли, Ронни?
Он медленно качает головой.
— Тогда зачем вообще проводить это собеседование? – спрашиваю я, наконец.
Обнажив верхние зубы, он прикусывает нижнюю губу.
— Потому что хотел тебя увидеть. Узнать, как у тебя дела. Ты не отвечала ни на мои звонки, ни на сообщения. Я волновался, знаю, это был тяжелый год.
Нет, не знаешь. Это был настоящий ад.
Достаточно того, что я потеряла работу и доверие к себе. Думала, что у меня есть друзья, но оказалось, это были лишь коллеги, и после испытаний с Empress они исчезли так быстро, что можно было подумать, будто я заболела проказой.
Мало того, все сотрудники, которые наслаждались щедрыми зарплатами, выходами на пенсию и акциями компании, были недовольны тем, что я разрушила их жизни. Это проявлялось угрозами в виде писем и телефонных звонков, ругательств в граффити на моем доме и подъездной дорожке, а также в охоте на ведьм8 в интернете. Я не могла защитить себя и сказать им, что, возможно, спасла их жизни... жизни их детей. Эта незначительная деталь, возможно, помогла бы утихомирить их гнев.
Но благодаря приказу ФБР заткнуть мне рот, уволенные сотрудники знали лишь то, что Доктор Иден Эбботт, самодовольная стерва-стукачка, в одиночку уничтожившая Empress – ту самую компанию, ради создания которой я из кожи вон лезла. Их будущее было разрушено, и виновата в этом была я.
Я устала… Напугана. Поступать правильно слишком тяжело, и я почти готова сдаться. Мой отец хотел бы, чтобы я боролась. Он бы сказал мне притворяться храброй, пока на самом деле такой не стану. Я почти слышу слова в голове, именно так, как бы он их произнес: "К черту этого парня, к черту это собеседование, к черту этот город. Держи голову высоко, потому что, в конце концов, праведники всегда побеждают".
Но прошел уже год, и становится только труднее.
Либо папа был неправ, либо я не такая праведница, как мне кажется.
Я глубоко вдыхаю, а затем выдыхаю всю надежду, которая у меня оставалась. Я действительно думала, что Ронни может помочь.
— Что ж, спасибо, что уделил мне время. – Начинаю подниматься, но он хватает меня за руку. Я замираю от чистого дискомфорта.
— Поужинай со мной.
— Прости? – спрашиваю я опасно низким тоном. — Ты же женат. – Смотрю на его левую руку, все еще держащую мою. На пальце видна полоска от загара, но кольца нет.
— Мы с Энни развелись несколько месяцев назад. Послушай, Иден… Я был по уши влюблен в тебя в аспирантуре. Ты знала об этом?
На самом деле, не знала. Ронни симпатичный и обаятельный. С кудрями шоколадного оттенка и мягкими карими глазами. Я никогда не считала его сексуальным, но согласилась бы на свидание, если бы он пригласил. Ронни умен, и мы говорим на одном языке – у нас одинаковые интересы, схожие цели. У него была возможность, пока мы оба были одиноки, но он так и не сделал ни единого шага. Он отважился пригласить меня только сейчас, потому что больше не боится меня и моей карьеры.
Прищурившись, говорю:
— Тогда ты должен был пригласить меня на свидание.
Он поднимает брови.
— О?
— Да, ты должен был пригласить меня на свидание еще тогда, а не ждать, пока я окажусь на самом дне своей жизни и карьеры. Неужели ты думал, что сможешь заманить меня на свидание или что там еще у тебя на уме, воспользовавшись моим нынешним отчаянием?
Ронни удивлен моей откровенностью. Я заставляю себя улыбаться так часто, что люди забывают, что я вполне способна разозлиться.