Я: Мне пора. Скучаю по тебе еще больше.
Признаю, это сообщение не в моем духе, но я никогда не относился к тому типу людей, которых волнует чье-либо мнение, и это идеально, потому что я не знаю, как оправдать более тысячи трупов в земле. И это число будет продолжать расти. Худшие представители человечества становятся смелее, распространеннее и гораздо глупее. Становятся легкой добычей. Они настолько мотивированы слепой ненавистью и жаждой власти, что перестают обращать внимание на то, что кто-то может наблюдать за ними, чтобы свершить правосудие... в виде смерти.
Человечество. Мы, без сомнения, станем причиной собственного вымирания… Вопрос только в том, когда именно. Раньше я надеялся, что это случится при моей жизни, и я смогу наблюдать за пламенем, проходя прямо сквозь него. Но с появлением Иден, у меня немного поубавилось желания встретить свой конец.
Иден: Будь осторожен.
Обычно напутствия для меня перед заданием звучат примерно так: «соблюдай чистоту» и «никаких свидетелей». Слышать «будь осторожен» – гораздо более приятно.
Мы с Веспер выключаем наши телефоны и убираем их в бардачок.
— Они тянут время, – раздраженно говорит Веспер. — Если так продлится и дальше, мне придется переключиться на прицел ночного видения.
Я фыркаю.
— Катаракта совсем тебя доконала, бабуля?
Она сильно бьет меня по бедру. Дерьмо! Рост Веспер меньше пяти футов семи дюймов48, а вес, наверное, не больше двадцати пяти49, так что иногда я забываю, насколько она чертовски неестественно сильная.
— Ты не так уж сильно от меня отстал, приятель.
По возрасту Веспер не годится мне в матери. Но, судя по тому, насколько скрытна, она могла бы прожить сотню жизней. Я знаю, кем были Ланс и Крикет до ПАЛАДИН. Но до сих пор не знаю, что побудило Веспер стать убийцей.
Я никогда не спрашивал.
Она никогда не предлагала.
Веспер постукивает по рукояти своей штурмовой винтовки – едва заметный признак ее нервозности. Никто в мире, кроме меня, этого бы не заметил. Я прочищаю горло, нарушая повисшую между нами тишину.
— Скучаешь по полевой работе? Каллен не выпускает тебя из-за стола.
— Ему нравится держать командиров подальше от линии фронта. Каллен – бывший военный, ты знал об этом? Морской котик.
— Тогда какого хрена он работает на ФБР?
— Он получил ранение в живот во время секретной операции. Он не любит говорить об этом, но его доставили на медицинский борт50. Полагаю, он соскучился по боевым действиям и поступил на службу в ФБР.
Издав язвительный смешок, я вопросительно поднимаю бровь, глядя на Веспер.
— Действия и ФБР?
— Слушай, задира, я повидала много дерьма за время работы в ФБР. Ты недооцениваешь агентов. Разговариваешь только с Крикет и Лансом, ни с кем больше. Они все боятся тебя, Линк. ПАЛАДИН под руководством ФБР должен был помочь объединить нас.
Повернув голову, я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.
— Объединить нас? Они же прославленные копы. Если бы наши цели не были в их списке самых разыскиваемых, они бы охотились на нас, Веспер. Какое единство?
Проводя рукой по стволу винтовки, она закрывает глаза.
— Есть разница между солдатом и убийцей.
Я ворчу:
— Интересно, примется ли это в суде.
Она смеется.
— Справедливое замечание.
— Что за угрызения совести мучают тебя в последнее время? Сколько лет ты этим занимаешься? Почему именно Каллен? Почему именно сейчас?
Она перегибается через консоль и берет меня за плечо.
— Потому что ты уже совсем взрослый, и я начинаю понимать, что создала. Что отняла у тебя… у всех вас. Я думала, что спасаю тебя, когда...
— Ты это и сделала, – рычу я, не желая слушать эти нелепые рассуждения о том, что мне было бы лучше без нее.
— У тебя могла бы быть другая жизнь. Мне следовало дать тебе стипендию в колледже, а не 22-калибр. Возможно, ты мог бы стать агентом ФБР, что было бы правильным решением.
Я накрываю ее руку на своем плечо и нежно похлопываю.
— Не оскорбляй меня, Веспер.
Она фыркает от смеха, когда мы слышим рев реактивного самолета, приближающегося к взлетно-посадочной полосе. Я киваю на ее винтовку.
— Уверена, что не хочешь, чтобы я держался сзади для подстраховки?
— Не забывай, кто научил тебя стрелять. Я могу попасть в цель даже с завязанными глазами. А теперь бери свою шляпу.
Этот план был скорее комичным, чем каким-либо еще. Мы захватили машину с шофером, чтобы добраться до взлетно-посадочной полосы. После того, как избавились от водителя и его охраны, Веспер настояла, чтобы я сохранил шляпу для маскировки. На самом деле, ей просто хотелось увидеть меня в дурацкой шоферской шляпе. Иден постоянно напоминает всем, что нужно находить способ посмеяться на работе. Я, пожалуй, не буду делиться этой шуткой, учитывая, что шофер военачальника мерзнет в багажнике, пока мы разговариваем.
Как только самолет приземляется, трап почти сразу же опускается, и по нему начинает выходить целая вереница вооруженных головорезов. Веспер опускает стекло всего на дюйм. Ровно настолько, чтобы ствол ее оружия просунулся в щель.
Я выкрикиваю приветствие, чтобы отвлечь внимание, и открываю дверь со стороны водителя. Размахивая руками, пересекаю тротуар и спешу к самолету, как будто я здесь для того, чтобы с радостью их приветствовать. Когда они понимают, что я не тот, кого они ждал, уже слишком поздно.
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп.
Я замедляю шаг и наблюдаю, как мужчины один за другим валятся с трапа, отлетая в разные стороны, словно в синхронном танце. Падая на тротуар, они начинают окрашивать чистый асфальт в красный цвет. Я уже нахожусь у подножья трапа, когда мужчина в коричневом костюме и с винтовкой за спиной в ужасе замирает. Он открывает рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но я не утруждаю себя тем, чтобы достать пистолет.
Жду.
Чувствую, как пуля свистит над моим плечом, прежде чем вонзается в центр его лба. Я делаю шаг в сторону, чтобы он мог упасть. Постучав по наушнику, говорю Веспер:
— Это было слишком близко.
Она игнорирует меня.
— Поторопись, – говорит Веспер. — Но я бы хотела получить признание.
— Ты что, просишь меня поиграть с едой? – бормочу я себе под нос, быстро поднимаясь по лестнице.
— Не трогай пилота. Он думал, что перевозит посла – его самолет угнали.
Если приказа Веспер было недостаточно, то, посмотрев налево, я вижу в кабине человека в форме пилота со связанными руками и клейкой лентой вокруг рта. Его глаза налиты кровью, а на левой щеке красуется синяк. Я закрываю дверь в кабину, заверив его, что помощь уже в пути.
Переключив внимание на заднюю часть роскошного самолета, я нахожу свою цель. Высокомерный кусок дерьма в коричневом костюме, с поднятыми руками и наглой улыбкой. Сразу становится ясно, что он не из Африки.
— Ты американец? – спрашиваю я.
— Ты удивлен? – отвечает он четко, без малейшего акцента. Он говорит спокойно, хотя по его лысой голове стекают капли пота.
— Значит, ты не террорист, а просто коррумпированный ублюдок, который пользуется ситуацией в охваченном войной регионе?