Ланс бросает ей черный кожаный бумажник, затем берет кухонные ножницы и возвращается ко мне.
— Вот так, – говорит он, освобождая мои запястья. Я тут же растираю их, вздрагивая в тех местах, где стяжки врезались в кожу и поранили ее. Затем он освобождает мои лодыжки, прямо перед перед тем, как Крикет срывает лыжную маску с злоумышленника.
Он выглядит таким... нормальным. Свежая стрижка в военном стиле и чисто выбритое лицо. Он крепко зажмуривает глаза, пытаясь справиться с болью в исколоченных руках.
— Ты омерзительный кусок гребаного дерьма, – рычит Крикет. — Больше всего на свете я ненавижу грязных копов.
— Копов? – спрашиваю я, глядя в светлые глаза Ланса.
— Этот тупица взял с собой свой значок. – Ланс заключает меня в крепкие объятия, и когда его тело начинает содрогаться, понимаю, что это я теряю контроль над своим. — Он из ФБР.
Эта новость потрясает меня даже больше, чем плоскогубцы и молоток. Нет ничего страшнее, когда люди, которым ты должен доверять, охотятся на тебя, преследуют, выжидая удобного момента, пока ты не останешься один и не станешь наиболее уязвимым…
ФБР? Но тогда какое отношение это имеет к Порки?
«Заткнись», – мысленно ругаю я свой рациональный мозг. Я устала. Я сделала достаточно. Я выжила. Теперь оставь меня в покое. Я больше не хочу ни о чем думать.
— Иден, – говорит Ланс, щелкая пальцами у меня перед носом. — Не теряй сознание. Оставайся со мной, ладно? Линк уже в пути. – У меня начинает звенеть в ушах, и слова Ланса звучат отдаленно и искаженно. — Ты слышишь меня? Линк уже едет.
Головокружение слишком сильное…
Мне слишком жарко и тошнит…
Перед глазами все расплывается…
Мир погружается во тьму.
Глава 37
ЛИНК
Мне не нравится, что Каллен появляется в моем доме. Прямо сейчас я не хочу, чтобы кто-то был в моем доме. И уж точно не хочу, чтобы кто-то находился в двух шагах от моей девушки.
Каллен просматривает записи с камер наблюдения на моем ноутбуке за кухонным островом, а я смотрю на него так, словно это он во всем виноват. У него такой же значок, что и у того куска дерьма, так что прямо сейчас, на мой взгляд, так оно и есть.
Я потягиваю неразбавленный виски, который держу в руке. Легкое опьянение – единственное, что помогало мне сохранять спокойствие в течение последних нескольких дней. Голова болит от всех этих нежелательных эмоций, переполняющих мое тело, и мыслей, скачущих в голове.
Я злюсь на себя за то, что меня не было рядом, и Крикет с Лансом пришлось спасать мою девушку.
Я расстроен тем, что был так занят погоней за каким-то бандитом и оставил ее беззащитной. Я хотел убить, и поэтому чуть не убили ее.
Я зол до такой степени, что хочу вырвать у этого ублюдка сердце и скормить его ему. Я видел, что было в той сумке. Он собирался пытать ее.
Я так зол, но в то же время в замешательстве.
Иден... в порядке. Веселая. Бодрая, как обычно. Никаких слез. Никаких травм. Ничего. Ланс сказал, что она потеряла сознание, когда они спасли ее три дня назад. Я ехал домой со скоростью сто двадцать миль в час, а Веспер изо всех сил держалась за ручку пассажирского кресла, борясь за свою жизнь. Но она знала, что лучше не протестовать. Я ожидал, что вернусь домой к охваченной страхом Иден, которая будет цепляться за меня, умоляя никогда больше ее не оставлять.
Но ничего подобного даже близко не было.
Она не стала спорить, когда я сказал, что ей придется пожить у меня, какое-то время не возвращаться на работу, и что я не спущу с нее глаз. Сказала, что поймет, если так мне будет спокойнее. Только Иден. Только эта женщина-единорог могла пережить жестокую ситуацию с захватом заложников и быть озабоченной тем, что позволит мне чувствовать себя спокойнее.
— Иисус, – ворчит Каллен. — Он проскользнул в квартиру буквально в тот момент, когда она ушла, чтобы встретиться со мной.
— Встретиться с тобой? В субботу? Для чего?
— Можно и мне один? – он кивает в сторону напитка в моей руке.
Я беру хрустальный бокал и наливаю ему щедрую порцию. Когда он тянется за ним, я отдергиваю руку.
— Для чего вы встречались?
— Завтракали, – рявкает он и выхватывает бокал у меня из рук, прежде чем сделать большой глоток. — Пожалуйста, может хватит относиться ко мне как к врагу? Я обеспокоен случившимся не меньше, чем ты.
Вряд ли. Ты фантазируешь о том, как отрываешь ему конечности одну за другой, пока от него не останется только туловище, которое сможешь использовать в качестве боксерской груши?
— Ты выяснил, кто он такой? – пытаюсь согреть свой ледяной настрой. В последнее время все ходят вокруг меня на цыпочках. Даже Крикет нервничала, когда заходила проведать Иден. Возможно, мое настроение немного вышло из-под контроля.
— Он бывший сотрудник ФБР, но значок у него настоящий. Думаю, он принес его, чтобы с его помощью выбить из нее признание, или информацию, или что там ему было нужно. Он по-прежнему не хочет говорить. Ты спрашивал ее, чего он хотел?
— Спрашивал. Она не знает. Сказала, что это связано с ее бывшим боссом. Если бы ты только позволил мне...
— Нет.
Мне запрещено знать, где они держат злоумышленника. Я попросил Ланса проверить для меня комплекс. Его там нет, или Лансу было приказано солгать мне. Я не могу проверить сам, потому что отказываюсь отходить от Иден, а она не покинет мой дом, пока все не уладится. Наверное, так будет лучше. Если бы увидел его, не знаю, смог бы ли я сдержать свою реакцию, а мертвецы не могут говорить.
Каллен делает еще один глоток виски.
— Вот в чем дело. Этот Порки – Пьер Корки – был генеральным директором Empress. Он сидит в тюрьме общего режима.
— Думаешь, он мог ускользнуть?
— Нет. – Каллен качает головой, глядя на меня так, будто я что-то упускаю. — Я уже поручил местным правоохранительным органам проверить это. Он обычный заключенный. Порядочный. Ради бога, он работает в часовне. Они могут отчитаться о каждом его моргании за последний год. Он не посылал никаких писем, не совершал никаких звонков, его единственные посетители – жена и дочь, которые безупречно чисты. Его имя используют, но он этого не делал.
Поднимая бокал к потолку, я обдумываю очередной глоток, который наверняка доведет меня до полного опьянения. Протягиваю свой пустой стакан Каллену.
— Каллен, ближе к делу. Что ты хочешь сказать?
— Ты не видишь?
— Чего не вижу?
Каллен усмехается, и у меня возникает желание стереть самодовольное выражение с его заросшего щетиной лица. Он выглядит уставшим. Мы все выглядим уставшими. Мы все злы из-за Иден. Мы все так же беспокоимся за нее.
— Линк, тебе нет равных как оперативнику, но ты мыслишь не как детектив.
— Потому что я не детектив.
Он дважды постукивает себя по виску.
— Почему, ну почему человек, обвиненный в преднамеренном подстрекательстве к терроризму и попытке спровоцировать гражданскую войну, отбывает пожизненное заключение в комфортабельной тюрьме с минимальным режимом безопасности?
— Это все равно пожизненное заключение, не так ли?