— ФБР должно было сопровождать меня на каждом шагу. Разве не это вы все мне говорили? – это не совсем справедливо, Каллен – новый для меня агент. Думаю, больше всего я общалась с Фишером и Марксом. — Вы, ребята, сказали, что, несмотря ни на что, позаботитесь обо мне. Вы назвали меня... – я замолкаю, съеживаясь от того, как жалко сейчас звучу. Сделав глубокий вдох, подавляю желание заплакать. — Вы назвали меня героем. Сказали, что я поступила правильно. Вы даже сказали, что я предотвратила гражданскую войну. А теперь взгляните на меня. Все остальные понесли последствия или смогли двигаться дальше, но не я. Взгляните. На. Меня. Я не могу идти вперед, и не могу вернуться назад.
Каллен поднимает обе ладони вверх, сдаваясь, и даже я удивляюсь своему обвиняющему тону.
— Я понимаю, Доктор Эбботт. Вот почему я здесь.
— Иден, пожалуйста, – напоминаю я. — И почему же вы здесь?
Он достает из кармана ручку, затем поднимает свою кружку и берет картонную подставку, на которой она стояла. Нацарапав что-то возле логотипа закусочной, он пододвигает подставку ко мне.
— Я здесь, чтобы предложить вам работу. Это ваша начальная зарплата. Кроме того, мы позаботимся о корпоративном жилье, питание, служебной машине, – он крутит запястьем, – и так далее.
Бросаю взгляд на цифры, нацарапанные черными чернилами. В данный момент они выглядят как карта, позволяющая выйти из тюрьмы13, но я заставляю себя сохранять самообладание.
— Что за работа?
Что-то в выражении его лица меняется. Его невозмутимый вид постепенно исчезает, пока он мысленно пытается подобрать то, что, без сомнения, окажется ложью.
— Это то, что в пределах вашей компетенции.
Окей, начнем.
— И в чем же, по-вашему, заключается моя компетенция? – объяснять, чем я занимаюсь, – это примерно тридцать процентов моей работы.
— Вы помогаете держать людей в узде – в соответствии с нормами. Отдел кадров, верно? – Каллен смотрит на меня прищурившись, нахмурив густые темные брови.
Я закрываю глаза и потираю веки, готовясь произнести речь, которую произносила уже сотню раз.
— Я консультант. Работаю с компаниями по несколько месяцев. Я выбираю организации на этапе становления и помогаю им расшириться, уделяя особое внимание человеческому потенциалу и развитию лидерских качеств. Моя работа заключается в изучении компаний изнутри и разработке стратегии стимулирования сотрудников к максимальной производительности. Счастливые сотрудники означают минимальную текучку кадров. А текучка кадров обходится дорого.
— В этом я с вами согласен, – хмыкает Каллен.
— Суть в том, что я работаю рука об руку с отделом кадров – обучаю специалистов по управлению персоналом, но формально сама им не являюсь.
— Без разницы14. По моему мнению, у вас докторская степень по долбаному здравому смыслу, и вы доказали, что честны и заслуживаете доверия.
По вашему мнению. Основатели Empress категорически с этим не согласны.
— Ну, не думаю, что организационное лидерство и соблюдение требований – это новая концепция для ФБР. В чем вам может понадобиться моя помощь?
Давайте сразу перейдем к делу. Я не имею права придираться или выбирать, к тому же Каллен только что предложил мне зарплату, сопоставимую с той, которую я получала на пике своей карьеры. Я даже не подозревала, что у федеральных агентств есть такой бюджет. Этого более чем достаточно, чтобы спасти мой дом от банка.
— Мне нужна помощь с подразделением, которое мы называем ПАЛАДИН, или с тем, что от него осталось.
Каллен сканирует закусочную периферийным зрением. Мы устроились в углу, вне пределов слышимости и почти вне поля зрения. Убедившись, что не привлекаем внимания, он достает бумажник из внутреннего кармана пиджака.
— Давайте поговорим о развитии лидерских качеств. – Он выкладывает на середину стола пару ламинированных фотографий карманного формата. — Это самые талантливые оперативники в нашем бизнесе. – Каллен аккуратно раскладывает их в ряд, словно ему не терпится, чтобы я посмотрела его коллекцию бейсбольных карточек.
— В каком бизнесе? – спрашиваю я.
Он уклоняется от ответа на вопрос и тычет в крайнюю фотографию слева.
— Это Веспер, – бормочет он, указывая на эффектную женщину с темными волосами. В ней есть царственная элегантность. Ее черные как смоль волосы едва касаются плеч и аккуратно заправлены за уши. — Она из тех, кого вы, вероятно, называете «менеджер». Она собрала группу негласных оперативников, которые помогают ФБР с... э-э-э... назовем их побочными проектами.
— Побочными проектами? – спрашиваю я, беря фотографию в руки и рассматривая ее более внимательно. Судя по полностью черному наряду и кобуре с пистолетом на бедре, внезапно понимаю, что Каллен имеет в виду под «побочными проектами». Желудок скручивает от дискомфорта.
Губы Веспер на фотографии неестественно красные – рубиново-красные. В моей косметичке есть помада точно такого же оттенка, но я никогда ею не пользуюсь. На мой вкус, она слишком смелая.
— Крикет. Ланс. – Называет Каллен имена остальных, пока я беру оставшиеся фотографии.
Искоса смотрю на него.
— Крикет15 – это такое имя?
— Черт его знает, – говорит он. — Не уверен, что у этих ублюдков когда-либо были настоящие имена. А если и были, они их давно забыли. Ланс – сокращение от Ланселот. Но понятия не имею, почему они зовут эту Крикет.
Я смотрю на сногсшибательную блондинку на фотографии, которая с дерзкой улыбкой смотрит через плечо в камеру. Из нее получился бы ужасный агент под прикрытием. В ней нет ничего утонченного. Любой мужчина, у которого есть пульс, обратил бы внимание на женщину с такой внешностью.
Ланс почти такой же – чисто выбрит, с кокетливой улыбкой, и выглядит как парень из студенческого братства. Из тех парней, которые пропускают много занятий, потому что целыми днями лежат на спине, пока одна из однокурсниц сидит у него на бедрах.
— Я не понимаю. Разве ФБР не проводит тщательную проверку своих новобранцев? Если они ваши работники, то, по крайней мере, имеют допуск к сверхсекретной информации, а это значит, что вы должны знать не только их имена при рождении, но и цвет их утренней мочи.
Каллен склоняет голову набок. Его улыбка говорит о том, что он удивлен и впечатлен.
— Что вы знаете о допуске к сверхсекретной информации?
— Я знаю, что сверхсекретная информация – это едва ли не самое важное.
Каллен молча смотрит на меня, словно давая команду объясниться.
— Мой отец служил в Отряде Дельта16, – продолжаю я. — Он ни черта мне не рассказывал, но я видела это в его глазах. Он унес с собой в могилу множество секретов.
— Отряд Дельта, – повторяет он. — Прекрасно. Погиб в бою?
Я отшатываюсь из-за его откровенности.
— Нет. Из-за сердца, – коротко отвечаю я, пытаясь скрыть обиду. Понимаю, это очевидное предположение. Папа служил в элитных войсках, которые занимаются очень опасными вещами, но к концу его жизнь была спокойной. Он много улыбался... но чувствовал себя слабым. Я смягчаю тон и уточняю. — Какое-то время он был в списке на трансплантацию, но у нас не хватило времени. Он ушел мирно, во сне.