Для того чтобы сейчас предстать перед старым защитником моего будущего в неприглядном виде.
Профессор Карлини предлагал мне остаться в Академии, предлагал преподавать. Но я хотела зарабатывать, и вот, сижу почти у разбитого корыта, вернее, в помещении, за аренду которого лишь недавно начала платить, не влезая в долги, с одной помощницей – Габи – из числа неприкаянных – рождённых магами, но почти лишённых этой магии, с кучкой каких-то незначительных дел. А ещё – с бессонницей и постоянной тяжестью где-то в сердце. Молодец, Магрит!
Добилась!
–Хорошо выглядишь! – похвалил профессор Карлини, оглядывая кабинет, – ты так похудела! И у тебя, видимо, много работы?
Похудела я от того, что три месяца назад, в самый тяжёлый долговой период, я просто не смогла есть. Что-то случилось со мной, и желудок сжимался от стресса, я боялась оказаться на улице, оказаться ни с чем. Ситуация выправилась, желудок же поджимало до сих пор. Габи ругалась, говорила, что мне надо к целителю, но ведьмы и маги не такие как людишки, они не ходят к целителям по каждому «заболело». Они идут когда уже совсем всё плохо. Или не идут вообще никогда.
А насчёт догадки по поводу количества работы я прекрасно понимаю – вокруг много бумаг, профессор Карлини решил, что это всё мои дела. Но на самом деле это не мои дела – это пустые росчерки, переписанные рецепты, которые я никогда не приготовлю, какие-то стишки понравившиеся – иначе говоря, это просто срач, который я никак не уберу.
–Ну-у…– я не знала как реагировать. Смеяться ли? Плакать? Был бы кто другой, отшутилась бы или огрызнулась. Но профессор Карлини сделал всё, чтобы моя жизнь не была паршивой. Остальное испортила я сама.
–Как у тебя вообще дела, деточка? Надеюсь, я тебя не сильно отвлёк? Так уж, видишь ли, захотелось тебя увидеть! – Карлини никогда не демонстрировал сентиментальности в таких фразах. Да и навещать ему меня очевидного смысла не было. Он мог подать прошение и меня бы к нему привезли, или мог бы прислать мне письмо, и я пришла бы сама. А так он записался у Габи, не называясь, и пришёл…
А я осталась обалдевать, когда до меня донёсся знакомый голос из приёмной.
–Дела идут, – вздохнула я, – не так, конечно, как мне бы этого хотелось, но как-то ещё шевелюсь. А вы меня не отвлекли, не думайте. Но мне интересно, что же всё-таки вас ко мне привело?
–Я не могу повидать одну из лучших учениц? – удивился профессор Карлини, но он сам меня учил и не смог меня провести.
Но я отреагировала не так, как хотелось, а как-то совсем жалко, совсем беспомощно.
–Да какая уж там лучшая! Простите.
Молодец, Магрит! Мало того что ни тьмы не добилась, ещё и истерить начала.
–А что тебя не устраивает? – поинтересовался Карлини серьёзно. Казалось, он пришёл за этим. А может и впрямь? Я ведь общаюсь с Ричардом, а тот знает, что у меня дела не очень, и, может быть, слух дошёл до Карлини?
–Вы только меня не жалейте! – я сдалась, но всё же предостерегла напоследок, – не жалейте, профессор! Вы сделали всё, что было в ваших силах и даже больше. Я ведь знаю, что не все профессора хотели ставить мне высшие оценки после третьего года…знаю, вы их упрашивали, потому что я не могла бы заплатить. Вы всегда относились ко мне с теплом, возлагали такие надежды, от того мне так стыдно перед вами.
–Стыдно? В чём, Магрит?
–Я работаю на людей. И даже это я делаю не очень. Вон, Ричард, помните его? развернулся. А я? С трудом свожу концы с концами, ещё и все принципы нашего общества предала, услаждаю потребности людишек, навожу порчи, привороты, смотрю в будущее, очищаю дома… что, похожа на лучшую ученицу?
–Ты об этом! – профессор Карлини рассмеялся, – Магрит, дорогая! Я уже испугался, честное слово! Сейчас такое время, тяжелое. Не знаешь где оно там правильно. Но в любом случае, попробовать тебе никто не запрещает. Ошибиться тоже. Ошибки творят нам пьедестал величия. Ты работаешь с людьми, которые ещё тридцать лет назад жгли ведьм. Это прогресс. Тебя они не жгут, в тебе они нуждаются!