— Мистер Бэрроуз, — подчеркнуто спокойно сказала миссис Каттл. — Присядьте, пожалуйста. Вы меня неправильно поняли. Идума?
— Верфи – не будет! — сорвался как по команде Идума Зервас, до того момента молчавший. — Кораблей ваших – тоже! Приборы ваши отберут! Берега Империи защищены, в этом можете быть уверены. Ни один враг не подберется к этому месту, сэр!
— Вам не выстоять против армии! Жалкий городишка погубит и себя и целую Империю! Я сегодня же напишу письмо Его Величеству! И когда вас силой заставят делать то, что вам велят, не старайтесь вернуть мое хорошее расположение!
— Мы не одни, — вдруг тихо шепнула мисс Чара, погружая комнату в тишину. Она подошла к окну и силой дернула штору в сторону. Невольно я испустил вздох облегчения, завидев ясное небо и море, залитое солнечным светом.
— Мы не одни, — повторила миссис Каттл, все так же мягко улыбаясь.
Глава четвертая: И Бог видит, мы не сдадимся!
Из темного дома я вышел ни с кем не попрощавшись и даже не оглядываясь. Я был ошеломлен, оглушен, повержен. Ладно, эти деревенщины, но мистер Бэрроуз! Как королевский инженер опустился до оскорблений и таких мелочных угроз! Как мог он так грубо и непростительно закрывать женщине рот!
В мыслях все смешалось. Теперь наша кампания стала казаться мне не такой уж великолепной. Надо признать, что учился я довольно неплохо, но на курсе лучшим не был уж точно. А мистер Бэрроуз, ох, мистер Бэрроуз… Может быть, лет двадцать назад он был потрясающим дипломатом, блистал и умом и способностью слушать, но теперь же он превратился в крикливого уставшего старика, причем порядком избалованного безбедной жизнью и привычным раболепием приспешников. Так зачем же, зачем, на столь важные переговоры отправили именно нас?..
— Мистер Гоглгейл! Подождите!
Я обернулся. Ко мне с легкостью и шармом белой голубки бежала мисс Чара. Лицо ее раскраснелось, глаза блестели. Видимо, ей пришлось прилично меня догонять: так уж я устроен, никогда не могу контролировать ширину и быстроту собственных шагов. Несусь так, будто за мной гонятся.
— Мистер Гоглгейл, постойте! — девушка, наконец, меня настигла и остановилась, прижав ручку к груди и тяжело дыша.
Она улыбнулась мне просто и светло, но я вдруг отпрянул. Вот, что меня настораживало в ее облике, вот, что казалось причудливо-пугающим: зрачок ее правого глаза имел форму вытянутой капли, отчего отдаленно напоминал кошачий. И теперь, когда девушка стояла против солнца, это было очень заметно.
— Врожденная особенность, — Чара смахнула со лба пряди. — Вы скоро привыкните. Я подумала, что сами вы не найдете постоялого дома, и кто-то должен вас проводить.
— Буду польщен, — я коротко кивнул, смутившись от того, что девушка заметила мое удивление. — К сожалению, я еще не знаком с хозяйкой этого заведения.
— Знакомы, конечно! Хозяйка – моя мама.
— Оу, — в очередной раз мисс Чара вогнала меня в краску. Я свернул в маленький проулок и кивнул милой старушке, сидевший на низком стульчике со своим вязанием.
Несколько минут мы молчали – восхождение на пригорок отнимало и без того много сил – а потом, чтобы не показаться угрюмым и неучтивым, я заговорил вновь:
— Чара, да? Отличное имя. Чарующая, очаровательная…
— Разочарование, — девушка усмехнулась, дернув плечом. — Да не удивляйтесь вы так. Просто отец ужасно хотел мальчика, наследника. А родилась девочка. Это он потом, узнав меня, примирился. Но поначалу, конечно, бушевал.
— О. Это весьма… оригинально, — я не сдержал улыбки и сам не заметил, как замедлил шаг. — Видимо, он очень интересный человек. Я смогу с ним познакомиться?
— Надеюсь нет. — Тень пробежала по милому личику. — Он странствует. И видимся мы...хм…время от времени.
— Вы по нему скучаете? — вдруг догадался я, завидев грусть в зеленовато-серых глазах.
— Трудно скучать по тому, кого едва знаешь, — мисс Чара накрутила на палец черную прядь и с силой ее дернула.
Пытаясь придумать, чем же отвлечь девушку от тяжелых мыслей, я вдруг понял, что мое настроение стало ясным и безоблачным, как небо, зависшее над нашими головами. Гнев ушел, ушло раздражение. Я чувствовал, что могу прошагать рядом с ней хоть целую вечность.