Морские волны перебирали мелкий камень, шелестя, шурша, шипя, тягуче. Звук этот, такой близкий, такой умиротворяющий, вновь потянул меня в сладкую пучину сна. Но вдруг по соседству хлопнула дверь, а потом скрипнула и моя.
Я резко сел на кровати. Защелка была открыта. Но времени на размышления и тревоги у меня не осталось: в комнату мою ворвался мистер Бэрроуз.
— Жа-а-а-ан! Жа-а-а-а-а-ан! — взревел Главный инженер Его Величества, гневно потрясая кулаками.
Оплывший со сна еще более обычного, в причудливом ночном колпаке и дурацком спальном платье, он мог бы показаться мне смешным. Но в глазах его я прочел настоящий ужас.
— Эти проходимцы… проходимцы, — задыхался мистер Бэрроуз. — Я ограблен, Жан, ограблен!
Невольно я сразу же перевел взгляд и на свой чемодан, покоившийся под окном: серебряный замочек был безжалостно исцарапан. Я подскочил на ноги, и одним рывком откинул крышку.
Изумлению моему не было предела. На дне темнел лишь мой парадный костюм и пару вещиц, необходимых для ежедневного туалета каждому джентльмену. Но мои драгоценные книги, все приборы: теодолит, буссоль, чертов неказистый арифмометр – исчезли! Да что говорить о них, если злодей – или злодейка! – умыкнули даже мои наброски, пачку бумаги и набор отличнейших грифельных карандашей, подаренных отцом по случаю окончания Академии.
— Что там, Жан? Что?
Не зная, как ответить несчастному инженеру, я лишь кивнул головой на бездну, воцарившуюся внутри моего чемодана. Мистер Бэрроуз тут же побагровел и сорвал с головы ночной колпак.
— Проверьте документы, Жан! Документы на месте?! Указ Министра?!
— На месте, сэр, — склонив голову, ответил я.
И хоть признавать, что я сунул указ под подушку, было очень неловко, я все же достал документ из наволочки и продемонстрировал его мистеру Бэрроузу. Тот сразу принял свою обычную окраску и шумно выдохнул.
— Жан, мальчик мой! Вижу в вас деловую хватку. Я тоже, где бы и с кем бы ни путешествовал, даже с самыми ближайшими друзьями, всегда прячу на ночь кошель и самые важные документы поближе к телу.
Мистер Бэрроуз задрал ночную рубаху, при этом продемонстрировав мне отвратительнейшую заплывшую жиром ляжку, и снял с пояса небольшую сумочку мягкой кожи.
— Тут все. И денежки, и указы. Они вздумали с нами воевать, мой милый Жанн, но ведь и мы не так просты, верно?!
Я удрученно кивнул, ведь отчаянью моему не было предела. Все мечты о почетном звании Академика и блистательном научном будущем мигом рассеялись. Не предоставив Министерству градоуправления хоть сколько-нибудь точных сведений, я стану в их глазах лишь незадачливым путешественником, понапрасну посетившим отдаленный городок.
— Жан, не печальтесь! — мистер Бэрроуз отошел к двери и взмахнул рукой, словно в ней был зажат меч. — Мы приехали сюда ради благого дела. И Бог видит, мы не сдадимся!
Глава пятая: не выходите из дома
Удивительно, как быстро менялась погода в морском краю: если вчера все было залито солнцем и объято безмятежностью, то сегодня ледяное дыхание проносилось по улочкам и загоняло людей в дома, словно бильярдные шары в лунки.
Я вышел прогуляться перед завтраком, чтобы немного привести в порядок мысли и продумать дальнейшую тактику своего поведения. Недовольство мое поистине было сравнимо с недовольством мистера Бэрроуза, но я не мог позволить себе опуститься до таких оскорбляющих саму человеческую суть скандалов. Ох, сердце мое сжималось, когда я представлял, в каких выражениях Главный инженер Его Величества потребует вернуть нам украденное… Кроме того, меня беспокоила способность незнакомца – или незнакомки – бесшумно пробираться в замкнутую комнату. Теперь я чувствовал себя незащищенным, и оттого, что это меня откровенно пугало, злился только больше.
Несмотря на прескверное настроение, я все же приветливо кивал одиноким старикам, глазеющим на меня из своих оконец, и успокаивал себя тем, что все еще не кончено. Возможно, стоит написать в Министерство градоуправления, чтобы оттуда прислали кого-то, способного разрешить конфликт. О том, чтобы взять все в свои руки я и не мыслил. Куда мне, вчерашнему студенту соваться в дела такой чрезвычайной важности…