Ноги мои так ослабели, что я не смог встать и потому преодолел расстояние до страшного объекта ползком. Я будто бы оглох и ослеп, единственное чувство, щедро оставленное мне Всевышним – осязание – обострилось сейчас в разы. Я нащупал сюртук и пуговицы жилетки еще раз, схватил лежавшего за плечо и стал поднимать. Сначала показался отекший, синевато-зеленый подбородок, за ним – ощерившийся черными зубами рот, широкие ноздри, залитые темной жидкостью и уже потом глаза. Глаза, которые мне вовек не забыть. Выпученные, белые, со слипшимися ресницами вокруг. Лицо мистера Бэрроуза напоминало лицо утопленника: одутловатое, мерзостное, жуткое. Я закричал, отбросив от себя труп несчастного инженера, а потом, шатаясь, подошел к мисс Чаре. Мои страшные, запятнанные, проклятые теперь руки, дрожали.
— О Боже мой, о Боже, Боже!
— Не голосите, Жан! И без вас тошно, — грубо оборвала мисс Чара, усаживая меня на широкое крыльцо ближайшего дома. — Я позову на помощь. Подождите здесь.
Ее не было всего несколько минут, и вот уже мой старый знакомый Шон и еще один низенький мужичонка с большим трудом поднимают тело мистера Бэрроуза и водружают его на телегу.
— Где ж ваши монахи?.. — хрипнул я мисс Чаре, которая вновь уселась рядом со мной. — Или мы ошиблись адресом?
Она не ответила, только зябко повела плечами, и покосилась на мой сюртук.
— Кто прочтет над ним молитву? Кто отпустит грехи? Господи, что я передам его семье?..
Мисс Чара подняла свои жуткие глаза к небу, привычным жестом откинула на спину волосы.
— Я не видел ни часовни, ни кладбища… Где вы хороните своих покойников?..
Мисс Чара молча встала. Она стояла против солнца, маленькая, худая, темная, и никогда в ее образе не было столько потустороннего и демонического. Вспомнив, как она узнала о мистере Бэрроузе, я ужаснулся.
— Вы не сможете с ним проститься. Вы не сможете его похоронить, — девушка прищурилась, глядя вдаль. — Он скоро окажется в море. То родне и передайте: утонул. Не надо подробностей.
— Мисс Чара, — в груди моей поднялся жар, я вскочил на ноги. — Мало того, что вы собираетесь хоронить достопочтенного господина как язычника, так еще и требуете сокрытия подробностей его смерти! Нет, мисс, этому не бывать! Я расскажу в столице о ваших дьявольских проделках!
Мисс Чара только собралась мне что-то ответить, но тут раздалось громкое, оглушительное в утренней тиши, ржание. Одна из лошадок, фыркая, начала бить копытом, телегу повело. Шон за секунду соскочил с козел, принялся успокаивать зверя, но вдруг поскользнулся и с высоты своего роста шлепнулся в пену. Мы кинулись ему на помощь, но потом заметили страдальческое выражение на его лице.
— Еще один, — простонал Шон, отползая в сторону. — Тут в пене чья-то рука…
Второй мужичонка, решительно взяв встревоженною лошадь под узды, отволок ее в сторону. С ужасом я смотрел, как Шон вытаскивает за руку светлокожего джентльмена. Борода его оказалась спутана, в ней застряли водоросли и морские рачки. Из глаз, ноздрей и рта все еще сочилась черная слизь.
— Йохан… — потрясенно выдохнула Чара, оперевшись на мою руку.
Я помог Шону встать, и он, почесав предплечьем жесткую бороду, нахмурился. Ореховые глаза его смотрели с горечью и тревогой.
— Ехали бы вы отсюда, сэр, прямо сегодня же…Я вас на станцию отвезу, хорошо? К ночному должны поспеть… Этих бедолаг не спасти уже, а вас еще можно, вот что. Одно хочу сказать, сэр. Это – не хорошо. Мы этого не хотели. Никогда не хотели, сэр.
***
Когда первое потрясение схлынуло, я почувствовал неимоверную слабость и повалился на кровать. Совершенно ясным было то, что нужно уезжать. Уезжать, как можно скорее. Тело мистера Бэрроуза, его ужасные выпученные глаза и распухший язык, являлись мне реалистичными фантомами, вспыхивали перед внутренним взором, едва я зажмуривался. Кто мог с ним сделать это? За что? Да, он грубил, да грозился сравнять этот городок с землей. Но ведь за обещания и дурные слова не лишают жизни?
Я уставился в потолок, думая о мисс Чаре. Как она догадалась, что произошло? Зачем устроила спектакль с угадыванием места? Эти театрально раскинутые руки, замерший взгляд, покачивания, будто она лежит на волнах… Ясное дело, девица хотела меня впечатлить. Напугать, чтобы я сразу согласился со всем, что она скажет после. Стало быть, она помощница убийцы… Но откуда такая жестокость в столь юном существе? Что могло сподвигнуть ее участвовать в таком ужасающем предприятии?..