— Хорошо… Я… Обещаю это Вам, Максим Баукус, — после этих слов он поднялся с асфальта и поцеловал девушку в щечку, отчего она слегка покраснела, но осталась рядом с этим высоким человеком, что теперь шел ко входу в крематорий.
Десятки людей шли внутрь… На лицах каждого из них читалась какая-то страшная печаль и, пожалуй, только Ванесса и Максимилиан шли более-менее спокойно, она прижалась к Баукусу младшему, а он держал девочку за плечи. Она едва достигала его плеча, а он сам был где-то метр восемьдесят.
…
Здание внутри было значительно более светлым, чем снаружи. Здесь, в зале кремации, возле огромного гроба в центре, все было в каких-то бежевых тонах. Возле гроба стоял какой-то человек в черном балахоне, видимо, это была некая дань прошлому, когда люди в рясах отпевали усопших, теперь же «отпевающий» отвечал лишь за функцию трупосожжения. Он стоял мрачной фигурой, возвышаясь над людьми за счет небольшой платформы, на которой и находился прозрачный гроб. В нем и лежал Ричард Баукус, который даже в своей смерти не растерял какой-то особенной красоты, его аккуратный нос, легкие морщины и добрые даже в закрытом состоянии глаза, он будто и не был мертв, он просто заснул в своем обычном каждодневном костюме, в котором он и ходил в школу.
Первым к гробу взошел тучный мужчина в черном костюме… Мэр города. Августиан Клаудиус Сципион, он стоял перед людьми с мрачным лицом. Баукус Старший был человеком, который был дорог даже для Августиана… Это же надо? В голове Максимилиана даже не укладывалось то, что такой крупный во всех планах человек пришел попрощаться с его отцом. Вскоре человек начал свою речь.
— Ричард Баукус, сын Андерса, — это в действительности великий человек. Я сам прошел через его класс и… Мне очень больно видеть моего учителя сейчас в крематории, — голос его был звучным и четким, даже красивым, несмотря на всю общую безобразность облика с двумя подбородками и какими-то странными, глубоко посаженными глазками, бегавшими по залу. — Ричард Баукус являлся одним из самых сильных учителей, которых когда-либо видел Кирен-1, но я надеюсь на то, что наш замечательный город даст нам еще подобных людей. Я помню то, как он умел дисциплинировать нас, шалопаев, которые не желали ни учиться, ни, хотя бы, спокойно сидеть. Я помню, как в самом начале… Мне сложно давалась история, но потом… Как-то он все объяснял понятно и ясно. Разжевывал то, каким образом происходили те или иные процессы, позволял выводить определенные закономерности вместо того, чтобы давать какую-то фактологическую базу, из которой ты как-то самостоятельно, не зная теории, должен был бы вывести какие-то последовательности. Я помню то, как слушал недавно наших детей и, понимаю, что наше образование делает поворот не туда, я помню то, как они называли следствием то, что в принципе не является чем-то вытекающим из «причины». Им не знаком простейший закон, то есть… Следствие — не значит результат. Сейчас приведу пример, как какой-то мальчик сказал о том, что Рихард Бур проводил свои репрессивные меры из-за того, что был убит его сын. На самом деле, это не так… Нет. Бур производил все это не из личной мести, а исходя из тех фактов, которые образовались вокруг. Бандитизм, разбой, терроризм, конечно, и убийство сына тоже сыграло свою роль, но это не причина всей его бесчеловечной политики, равно как и месть за все содеянное им во время его правления, — не причина его смерти. Нет. Гос Безопасность ликвидировала Бура не из-за того, что хотела отомстить за десятки тысяч смертей по всей Федерации. Гос Безопасность была сама по локоть в крови. Она ликвидировала Бура из-за того, что тот начал наступать на их интересы, а также на интересы других промышленников и прочих-прочих, а ведь в учебниках обеляют Гос Безопасность и пытаются показать ее чем-то правильным, белым и пушистым, однако это не так, и вот он, — человек положил руку на прозрачный гроб. — Учил тому, чтобы не верить на слово учебнику, но зато обучал поиску тех или иных источников, за счет которых ты и мог сформировать правильное знание вокруг того или иного события. Прощай, Ричард, ты был лучшим из тех людей, которых я видел среди педагогов, — мэр был подавлен, еле скрывал слезы, с его лба и висков стекал холодный пот. Ричард не сообщал о своей болезни никому, даже собственному сыну, а ведь его ученик тоже мог спасти его жизнь, только вот… Почему Баукус Старший решил уйти из мира так рано?
Следующим на пьедестал взошел Милюков, который обвел зал своим мрачным взглядом. Кажется, что ему было тяжело стоять, но все-таки он держал осанку.