Выслушав все, я молча смотрела на подругу и не верила словам, что слетали с ее губ, произносились веселым непринужденным голосом, словно она рассказывала о том, как неудачно зацепившись, порвала новые чулки, и сейчас ей необходимо их поменять на другую пару. Нет, каждое ее слово жалило меня рассерженным шершнем, неизвестно как появившемся в этом уютном кафе и отравляло ядом, стремительно проникавшим в кровь, чтобы бурным потоком добраться до сердца, остановив навсегда. А над головой, незаметно для окружающих, бесшумно, но неумолимо рушился потолок, стремившийся засыпать тяжелыми осколками мой семейный благополучный мирок.
Но разум еще не покинул меня, поэтому я молчала, с ужасом смотря на уже бывшую подругу, не в силах поверить в прозвучавшие слова. Долгое время Марго была для меня не только близким человеком, нет, она фактически была моей сестрой, пусть и не родной по крови. Она была моей духовной наперсницей, той, которой я доверяла все свои тайны так, как не доверяла даже собственному отцу. Ведь некоторые женские секреты может понять только женщина. Сколько раз я прибегала к ней за утешением после очередной ссоры с мужем, она все выслушивала и неизменно вставала на мою сторону. А потом сводила нас, выговаривая Алексею, что мужчина должен делать снисхождение тонкой женской натуре. Мы мирились, и я облегченно вздыхала, радуясь миру в семье, и тому, что Бог подарил мне такую подругу.
Лишь один раз я не смогла понять реакции Марго, когда, попросив ее стать крестной матерью нашему новорожденному сыну Егорке, получила в ответ резкий отказ. Марго неделю не появлялась в нашем доме, чтобы так же внезапно вернуться, объясняя, что с ней произошел гормональный срыв. Смеясь, она рассказывала, сколько пришлось натерпеться от нее родственникам и сослуживцам в этот период, утверждая, что нам еще очень повезло, что ее не было рядом. Иначе бы и мы испытали все прелести перепадов ее настроения, а кормящей мамочке и так хватает забот с новорожденным малышом. Вот только я сейчас припомнила, что она никогда не подходила к кроватке с Егоркой, не просила подержать на ручках и поиграться с малышом. Я и раньше замечала, но не задумывалась над этим фактом, ведь она так же, как и мы все, заваливала Егорку подарками, по поводу и без. Про себя я решила, что так проявляется ее женская зависть. У меня семья, красивый муж, прекрасный здоровый ребенок, а у нее, несмотря на всю ее яркость и неизменное мужское внимание, женская судьба не устроена до сих пор.
И вот сейчас я сидела, смотрела на Марго, не в силах окончательно поверить в те слова, которые она произнесла несколько минут назад.
— Марго, но это же не может быть правдой, это какой-то нелепый розыгрыш? Зачем? Что ты еще придумала? Зачем ты говоришь так про Алексея? Чем тебе не угодил мой муж? — вдруг начала засыпать ее вопросами, желая убедиться, что мне все это послышалось, и она все та же родная и любимая подруга.
— Ну что ты, дорогая! Вот как раз угождать-то он очень хорошо умеет, — злорадно оскалившись, съязвила она, и продолжила бить меня своими признаниями. — Да, он великолепен в постели, прекрасный любовник — умелый и опытный, темпераментный и изобретательный. Любит разнообразие и всегда готов попробовать что-либо новенькое. Я его обожаю за это! Мы часами занимаемся с ним любовью. Впрочем, зачем я тебе это рассказываю, ведь тебя это не волнует, не зря же Алексей постоянно называет женушку бревном.
— Что? Зачем ты…
— Да, подруга, иметь в постели такой красивый мужской экземпляр настоящего темпераментного мачо и оставаться фригидной, это надо очень постараться. Хотя, может природа в этой женской части решила на тебе отдохнуть? Не все же подарки высыпать из ведра на одного человека? Тебе и так с лихвой всего досталось. И богатый щедрый папочка, готовый для своей дочки луну с неба достать, и способности, и муж, и сын, с которым никаких хлопот. Даже учеба давалась тебе без напряга, а мне постоянно приходилось прогибаться перед очередным аспирантишкой, перед кобелистым преподом или противным сластолюбцем-профессором, чтобы получить оценку в зачетке. В отличии от тебя, мне это было жизненно необходимо.
— Зачем ты так говоришь?
— Диплом являлся заветным пропуском в счастливую сытую жизнь. За моей спиной не было крепкого тыла любящего папочки, только жадные до подачек и денег родственнички, норовящие затянуть меня обратно и втравить в очередные неприятности. И сколько бы денег я им не давала, всегда были недовольны и требовали в разы больше. Я везде пробивалась сама! Ты даже не представляешь, вся такая чистенькая и правильная, на что приходится идти таким девчонкам как я, которым не повезло родиться в богатенькой семейке. Как пробиваться наверх, чем жертвовать, чтобы не остаться там, где прошло твое детство и юность.