- В этом мире, - сказала сестра-азиатка, - ты та, кем решаешь быть.
- Действия определяют нас, - сказала белая сестра, - и больше ничего. Ты знаешь, кто ты. Ты - это люди, которыми ты себя окружаешь. То, за что ты борешься. То, против чего ты борешься. Прошлое не говорит, куда ты идешь, это просто багаж, который тебе приходится взять с собой в путешествие. Все, что ты делаешь, - это путешествуешь налегке.
- Так что, - продолжила черная сестра, указывая кроваво-красным ногтем на грудь Стеллы, - вместо того, чтобы считать то, что внутри тебя, проклятием, сделай это даром. Ты боишься. Бойся, но смотри правде в глаза. Узнай, кто ты.
- А что, если мне не понравится тот, кого я найду? - спросила Стелла.
- Тогда измени это, - просто сказала сестра-азиатка, откидываясь на спинку стула. - Честно говоря, дорогая, нам тебя жаль. Да, жаль. Но ты должна перестать себя жалеть. У тебя больше нет такой роскоши.
- А теперь, если ты нас извинишь, - сказала белая сестра, одарив Стеллу доброй улыбкой, - следующая часть мероприятия - бритье, выщипывание и укладка волос, и поверь мне, тебе не захочется здесь присутствовать.
Пять минут спустя Стелла сидела на заднем сиденье джипа, уставившись в пустоту, пока дождь, который, казалось, всегда возникал из ниоткуда, барабанил по стеклу. Ей не хотелось разговаривать, и Ханна с Джоном Мором оставили ее в покое. По крайней мере, на некоторое время.
- Ну, - сказала Ханна, не в силах больше сдерживаться, - как все прошло?
Стелла крепко скрестила руки.
- Ответов нет, просто получила совет.
- О, - сказала Ханна.
Между ними повисла минута молчания, прерываемая звуком дворников джипа, усиленно боровшихся с дождем.
- Если это что-то значит, - сказал Джон Мор, когда джип остановился на Т-образном перекрестке, ожидая перерыва в потоке проносящихся мимо машин, - в плане мудрости сёстры - лучшее, что только может быть.
Стелла ничего не сказала на это, только выпятила подбородок. Она внезапно почувствовала усталость - такую усталость, от которой требовалось гораздо больше, чем хороший ночной сон.
Они ехали молча еще несколько минут, прежде чем Ханна обернулась на своем сиденье.
- Кстати, к кому ты ходила сегодня утром?
- О, - сказала Стелла, - это была девушка, которая была подругой Иветт.
- Она была там вчера вечером?
- Нет. Она пошла с ними на прошлой неделе, и, по словам девушек, она немного психанула и исчезла. Я подумала, что со мной могло произойти то же самое.
- Но это было не так?
Стелла покачала головой.
- Нет. Она просто напилась и убралась оттуда, потому что думала, что ее стошнит. Побежала домой и села смотреть фильм. Я думала, это поможет расследованию, но это была пустая трата времени. Она потратила десять минут, рассказывая мне, как ей понравился какой-то фильм про Лоуренса Аравийского, - она повернулась к Ханне. - Что? Почему ты так странно на меня смотришь?
Глава 42
Бэнкрофт подпрыгнул, когда доктор Картер села на скамейку рядом с ним.
- Винченцо, милый, слишком много кофе?
- Я никогда к нему не притрагиваюсь, - ответил он.
- Правда? Я никогда не представляла тебя как человека, который будет сидеть в парке, уставившись вдаль, размышляя о великих тайнах жизни.
- Я не такой.
Он не хотел добавлять, что пытался игнорировать гиганта шести футов и восьми дюймов в черном, который с удовольствием напоминал ему, что у него осталось меньше двух дней, прежде чем его утащат в ад на всю вечность. Это было то, что действительно могло испортить вам утро. Между этим и наблюдением за взрослыми, пролетающими мимо на электросамокатах, он начал отчаиваться, как за себя, так и за человечество в целом.
- Так чему же я обязан сомнительным удовольствием? - спросил он. - Вообще-то, прежде чем мы перейдем к этому, ты понимаешь, что тащишь за собой шиньон?
Доктор Картер подняла собаку. Это был пекинес, он же большая копна шерсти, обрамляющая пару глаз-бусинок и полный рот зубов, который рычал на Бэнкрофта.
- Винченцо, познакомься с Винни. Я назвала его в твою честь.
- Я тронут.
- Не стоит, - сказала она. - Он постоянно агрессивен, требует много ухода и гадит везде, кроме улицы.
- Это несправедливо. Я большой поклонник свежего воздуха.
Доктор Картер опустила собаку, а затем взвизгнула, когда та укусила ее за палец.
- Ты не шутил.
Она выглядела смущенной, когда сосала свой палец.
- Маленький монстр был подарком, хотя я начинаю думать, что он был скорее блестяще выполненной пассивно-агрессивной контратакой. Его единственный плюс в том, что его зубы не такие уж острые. Кстати, говоря о том, чтобы гадить на улице, не хочешь ли ты объяснить, что произошло вчера вечером?