На самом деле, Стерджесс и Уилкерсон столкнулись с той же проблемой, с которой они сталкивались много раз прежде. Примечательно, что каждый раз, когда они пытались отследить необычное явление в системе, они натыкались на загадочные сбои. Без всякой причины камеры отключались, кадры пропадали или оказывались необъяснимо поврежденными. Теоретически никому не разрешалось вмешиваться в систему, но все знали, что есть способы сделать это.
Сам Стерджесс именно так и поступил. Он чувствовал себя очень неловко из-за этого, но она знала, что он был здесь, “случайно” удалив кадры, относящиеся к инциденту с той девушкой Стеллой в воскресенье вечером. Уилкерсон не стала судить. Девушка технически “помогала полиции в их расследованиях”, и защита источника была законной причиной для вмешательства в систему. Однако он не обращался к официальным каналам, чтобы сделать это, и она не спросила, почему. Стерджесс действовал по правилам, но проблема заключалась в том, что они все чаще попадали в ситуации, которые не значились в глоссарии ни одного полицейского справочника.
И вот так, с ужасным чувством неизбежности, они столкнулись с “проблемой черной дыры”, как ее окрестил Стерджесс. Они могли следить за двумя женщинами до определенной точки, а затем камеры внезапно переставали работать, и они теряли их. На этот раз это действительно были неработающие камеры. У них были кадры, на которых Элизабет “Би” Йеннон выбегала из клуба “Лабиринт” с расстроенным видом. Они заметили ее, когда она перебегала дорогу, “разукрасив” растениями такси, а затем проследили за тем, как она пробежала несколько сотен метров, повернула на боковую улицу и остановилась возле мусорного контейнера. Затем стационарная камера, с помощью которой они наблюдали, внезапно и необъяснимо оказалась направленной в ночное небо. Стационарная камера. Ни один хакер в мире не мог этого сделать. Уилкерсон понятия не имела, что такое бывает. Это не имело смысла. Камеру, о которой идет речь, планировалось починить в следующем месяце, что означало, что это могло произойти до Пасхи. Кадры вокруг женщины из “Павлиньей гостиной”, Мишель Криви, проходили почти по той же схеме. Она была на записи, пока не пропадала, когда другая камера необъяснимым образом оказывалась направленной на небо. Эту камеру еще даже не планировали чинить.
Поэтому Стерджесу пришлось прибегнуть к так называемому “творческому подходу”. С практической точки зрения это означало, что в течение следующих нескольких часов они просматривали все записи с окружающих камер в слепой надежде, что им удастся выйти на след. До сих пор они были в полном тупике. Уилкерсон просматривала записи с прошлого четверга во второй раз в тщетной надежде, что она что-то упустила.
Она заметила того же пьяного парня в костюме Скуби-Ду, который по непонятной причине останавливался, чтобы помочиться, четыре раза за тридцать минут. Судя по тому, как он двигался, ему было чуть больше двадцати. У какого молодого парня такой слабый мочевой пузырь? Ей пришла в голову мысль, что, возможно, он делает это “добровольно”, и она очень хотела, чтобы это было не так. “Скуби-Ду” был ее любимым мультфильмом в детстве, и у нее было подозрение, что этот чудак теперь все испортил.
Все это начинало казаться полным тупиком, поскольку…
Она нажала кнопку, чтобы остановить запись.
Она пропустила это в первый раз, потому что искала женщину, которая шла одна, а не ту, что счастливо прогуливается с парой друзей. Девушка шла по Сэквилл-стрит с парой человек, по-видимому, не испытывая видимых страданий. Она и другая, более низкая женщина в очках, казалось, разговаривали, а невысокий мужчина с длинной бородой шел немного впереди. Уилкерсон наблюдала, как группа повернула за угол, затем перешла к следующей камере. Вот они снова. Женщина в середине, которая, как теперь была уверена Уилкерсон, была Элизабет “Би” Йеннон, возможно, выглядела немного не в себе, но тогда, в то время, в четверг вечером/пятницу утром, так выглядело довольно много людей. При более внимательном рассмотрении оказалось, что говорила только более низкая женщина в очках. Уилкерсон последовала за ними еще через две камеры, затем наблюдала, как мисс Йеннон села на заднее сиденье синей мазды - снова, по-видимому, по собственной воле - и пара заняла свои места спереди. У нее было бы много возможностей бежать, но это вовсе не означает, что кто-то мог быть достаточно свободным, чтобы сделать это.
Внезапно придя в себя, Уилкерсон просматривала записи вперед и назад, следуя за трио так далеко, как могла, прежде чем камеры в конце концов потеряли машину на Оксфорд-роуд. Затем она поискала по номерному знаку. Как и ожидалось, он принадлежал другой марке и модели автомобиля в базе данных. Он был либо клонирован, либо украден.