Бэнкрофт наблюдал, как солнце садится сквозь облака. Он никогда не был большим любителем закатов, но он никогда не думал, что любой из них может стать его последним. Пока закат продолжался, это было довольно хорошо. Красивое оранжевое свечение, немного облаков, но достаточно, чтобы добавить атмосферы, не загораживая вид. Большая полоса зловещих темных облаков сидела на севере, в чем он решительно старался не видеть некую метафору.
Он никогда не боялся смерти, не в общепринятом смысле. В свое время он получал больше, чем положено, угроз смерти. Эти вещи почти всегда были жалкими извержениями какого-то трагического фантазера, которые можно было с радостью проигнорировать. Было даже время, когда он наслаждался ведением счета. По количеству угроз он, наверное, почти догнал «топ-3» категорий людей, которым чаще всего угрожают: людям, которые говорят, что расизм - это плохо, мужчинам, которые не забили важные пенальти в футболе, и известным женщинам, которые осмеливаются что-либо говорить. Он был редактором таблоида на Флит-стрит - подлизываться к людям не было в его должностной инструкции. Угрозы смерти были его пятизвездочными отзывами. Он также несколько раз сталкивался с реальной смертью, особенно недавно. Хотя он не бежал навстречу опасности, он и не убегал от нее. Но нет, чем больше он об этом думал, тем больше не сама мысль о смерти беспокоила его.
Что сказал ему этот Пилигрим-засранец? Самая большая ошибка, которую совершили живые, - это то, что они думали, что смерть - это худшее, что может с ними случиться. Теперь он это понял. Стоит заметить, это было неудивительно, поскольку Пилигрим был настолько любезен, что дал ему леденящий душу предварительный просмотр того, что ждало его по ту сторону. У него в животе будто лежал холодный камень страха, и больше всего он ненавидел именно это ощущение. Он никогда не был настолько самоуверенным, чтобы считать себя хорошим человеком - что бы это вообще ни значило, - но ему хотелось верить, что когда выпадал шанс поступить правильно, он пытался это сделать. Да, он был слаб и ошибался, когда думал, будто есть хоть какой-то шанс вернуть Шарлотту. Теперь он это признавал. Просто бесило, что больше ничего не принималось в расчёт.
Бэнкрофт услышал движение позади себя.
- Знаешь, я пришел сюда в надежде обрести тишину и покой.
- Ну и как получается? - спросила Ханна, подойдя ближе и усевшись на один из столбов, которые были установлены на крыше Церкви Старых Душ без всякой видимой причины.
Он неопределенно хмыкнул в ответ. Ханна посмотрела на горизонт.
- Это не плохой город, не правда ли?
- О Боже, - сказал Бэнкрофт. - Пожалуйста, давай не будем этого делать.
- Чего?
- Впадать в меланхолию. Если ты хочешь поработать над моей надгробной речью заранее, делай это в другом месте.
- Я говорила о Манчестере, а не о тебе.
- Я знаю, но ты, вероятно, применила бы какой-нибудь трюк, которому тебя научили на уроках английского языка в монастырской школе шестого класса, когда ты в итоге стала бы сравнивать меня с городом и что мы оба можем быть резкими, но говорить все как есть, и бла-бла-бла, пожалуйста, боже, пристрели меня сейчас.
- Я бы никогда не проявила такого неуважения к Манчестеру.
- Я рад это слышать.
- И, кстати, пока ты упиваешься собственным негодованием, я просто подумала, что тебе следует знать, что Стерджесс был здесь, и сегодня вечером они совершают налет на эту ферму.
Это был насыщенный день. С того момента, как Ханна указала на связь между бывшим врачом, идентифицированным на записи видеонаблюдения, Эммой Марш, и бывшей рок-звездой Киллианом Блейком, костяшки домино начали падать. Хотя они не могли найти доктора Марш, они знали, что у Блейка есть ферма недалеко от Сэддлворта, и облет подтвердил, что машина с записи видеонаблюдения была припаркована во дворе. Это дало Стерджессу все, что ему было нужно.
- Итак, - сказал Бэнкрофт, - каково это - быть лично ответственной за то, что твой бывший кумир оказался за решеткой?
- Ой, заткнись, - сказала Ханна. - Мы на самом деле не знаем, замешан ли он.
- Разве нет?
- Эта женщина, доктор Марш, или кто-то еще, дурила людям голову, как это случилось с теми двумя бедными женщинами. Может быть, он был, я не знаю, загипнотизирован.
- Ладно, - сказал Бэнкрофт. - Тебе стоит все это записать. Звучит как отличная отправная точка для какого-нибудь ужасного эротичного фанфика.
- Ты отвратителен.
- Я не тот, кто выкапывает тела. Кстати, хотя эта доктор Марш и все остальные, кто в этом замешан, явно занимаются всякими странностями, есть ли у тебя какие-либо догадки, что это вообще? Потому что я до сих пор не знаю.