Бэнкрофт ощутил на своем лице зловонное дыхание Пилигрима, когда тот проговорил.
- Всегда такой утомительный.
Бэнкрофт кивнул, улыбнулся и обернулся.
- Еще одно…
Он знал, что шансы были против него, но он чувствовал на космическом уровне, что стоит попробовать. Как будто вселенная была ему обязана. Обычно не склонный к насилию, он развернулся, и его правый кулак врезался в челюсть Пилигрима. Он почувствовал странное ощущение удара по чему-то, что одновременно было и не было, и Пилигрим снова разделился на мириады версий себя самого в многочисленных цветах, не совпадающих друг с другом. Они постепенно преобразовались в фигуру большого человека, падающего на землю, и чья глупая шляпа отлетела, обнажив приятно большую лысину.
- И это, - сказал Бэнкрофт, - делает нас равными в подлых ударах.
Пилигрим сел перед ним на землю и потер рукой подбородок.
- Не позволяй двери ударить тебя по полубесплотной заднице, когда будешь выходить.
Бэнкрофт повернулся и пошел прочь, улыбка слегка сползла с его лица, когда он понял, что в дверях стоит фельдшер из Скауза, наблюдающий за ним и, без сомнения, видевший, как он наносит удар кулаком в воздух.
Бэнкрофт кивнул ему.
- Я вам вот что скажу - мошки здесь ужасно раздражают.
Эпилог 1
Среди неопровержимых истин одна из самых важных заключается в том, что жизнь находит выход. Иногда даже через смерть.
Она не знала, кто она, что она или почему она, но она знала, что она есть, и этого было достаточно. Какая-то искра того, что вернуло ее к жизни, каким-то образом осталась, когда погасли другие ее части. Она не подвергала это сомнению. Все, что она знала, это то, что она должна убраться отсюда как можно быстрее, и именно это она и сделала.
*
Он спрятался в дневном свете и зализывал раны. Ждал. Затем, когда наступила ночь, он начал ходить, держась подальше от яркого света. Люди. Ему не нравились люди. Раньше ему очень нравились люди, но потом они напали на него. Ему нравилось, когда они давали отпор, только когда он мог отбить их усилия. Однако один из них прыгнул на него, царапая и отбиваясь, а затем другой выстрелил в него, оставив рану в правом бедре. Он хотел свою мамочку. Как он мог найти свою мамочку?
*
- Ладно, - сказал Зик, этакий говорящий бульдог, - вот и всё. С меня хватит. Это официальная интервенция.
Когз поднял взгляд от тарелки с печеными бобами.
- О чем ты говоришь?
- Я скажу тебе, о чем я. Я не хочу здесь находиться. Это ерунда.
Когз махнул вилкой в сторону заброшенного дока у канала Бриджуотер, где теперь был пришвартован “Гвоздь в стене”.
- О чем ты? Здесь идеально. Послушай, какая тишина и покой.
- Именно так. Это чертовски скучно. Ничего не происходит. Мы в стороне. Мы ужинаем в два часа ночи, потому что ты не можешь спать.
- Нет. Просто недавно шел дождь, а ты же знаешь, я люблю есть на улице.
- Какая разница, - сказал Зик. - Посмотри на нас. Мы просто два старых пердуна, которые сидят на речном судне целый день и ничего не делают.
- Эй, - сказал Когз, - завязывай с этим старым пердуном, спасибо большое.
- Что подводит меня к следующему пункту. Теперь, когда мы переехали, никто не может нас найти.
- Вот именно в этом и смысл нашего переезда, - запротестовал Когз.
- Да, но это также означает, что никто не приходит за твоими услугами по раскрытию правды, и мы не получаем никаких наград. Ты два дня ел только печеные бобы и картофельные вафли, а я вынужден есть, - Зик высунул язык и издал рвотный звук, - собачью еду. И, говоря как твой сосед по койке, эта каюта слишком мала, чтобы запереться в ней вместе с твоей задницей, если ты собираешься настаивать на этой диете.
Когз покачал головой.
- Знаешь, в чем твоя проблема? Ты размяк!
- Размяк? - повторил Зик. - У меня сейчас голова размякнет. Тут мы почти ничего не видим.
- Это неправда, - сказал Когз.
- Бегуны и велосипедисты не в счет.
Когз указал вилкой на Зика.
- Ты вчера накричал на парня на велосипеде, и он въехал прямо в воду. Это было довольно забавно.
- Я знаю, - сказал Зик, - но это не то же самое. Мне нужны люди. Мне нужны волнения.
- В тех квартирах полно людей.
- Отлично, мы можем заглянуть и увидеть, как они смотрят телевизор.
- Вчера мы видели сиськи. Отличная пара сисек.
- Они принадлежали мужику.
- Все равно считается, - сказал Когз. - Дело в том, что здесь много всего интересного. Нужно просто знать, где искать.
- Где, например?
Когз кивнул в сторону пешеходной дорожки на дальнем берегу.
- Посмотри на это. Вот женщина идет по дорожке одна. Что там происходит?