- Вы думаете, вы такой умный? Вы не знаете, с чем связались. Мне нет никакого дела до мелких дрязг вашего живого мира.
Бэнкрофт скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене.
- Ладно, Ретт Батлер, что же тогда, будь я проклят, тебя волнует?
- Уместный выбор слов, поскольку, как видите, мистер Бэнкрофт, вы - действительно прокляты.
На его осуждение он лишь пожал плечами
- Никаких аргументов. Возможно, мы уже в аду. Это, безусловно, объяснило бы декор.
- Молчать, - прорычал Пилигрим. - Я представляю сущность, которую вы можете называть Хранителем Мертвых. Наша задача - защищать мир духов, а вы были замешаны в самом отвратительном из нарушений.
Бэнкрофт ничего на это не сказал.
- Ваше молчание делает вам небольшую честь. Я говорю о некоем Саймоне Браше и вашей роли в осквернении его духа.
В конце концов Бэнкрофт вмешался, не отрывая глаз от стола.
- Зачинщиком всего этого был не я…
- Нет, - прервал Пилигрим. - Мы знаем об этом, и с этим человеком уже разобрались. Тем не менее, вы знали, что когда дух Саймона Браша пришел к вам, он страдал, будучи использованным в качестве невольного представителя того, кого вы считали своей умершей женой. И поскольку это вас устраивало, вы игнорировали его страдания, чтобы добиться своих собственных целей.
Бэнкрофт не отрывал глаз от стола. Его голова была заполнена воспоминаниями, которые снова и снова прокручивались у него в голове за последние несколько недель. Он причинил боль не только Стелле. В его голосе послышалась заминка, когда он снова заговорил.
- Это справедливо.
- Так оно и есть, - подтвердил Пилигрим. - Лично я, наблюдая за вами и считая вас неисправимым, не желаю ничего большего, чем подвергнуть вас справедливому наказанию. Ничто не доставит мне большего удовольствия.
Бэнкрофт пожал плечами.
- Я не был бы первым человеком, который умрет под стражей в полиции.
- Умрет? - повторил Пилигрим, и в его голосе послышалось презрение. - Проклятие живых - быть настолько зашоренными, чтобы верить, что смерть - это худшее, что может с ними случиться.
Бэнкрофт посмотрел на мужчину. Вблизи в его глазах было что-то большее. Зрачки были не столько черными, сколько лишенными всякого цвета, света, надежды. Они были пустотой, глядящей в ответ.
Пилигрим едва заметно кивнул головой и вдруг комната превратилась в извивающуюся массу эфирной плоти, покрытые волдырями лица кричали, руки отчаянно тянулись к Бэнкрофту со всех сторон, царапая его кожу.
Видение исчезло так же быстро, как и появилось, крик Бэнкрофта замер у него в горле прежде, чем он успел издать его.
- Это, - сказал Пилигрим, - должно стать вашей вечной судьбой за вашу роль в этом осквернении. По моему скромному мнению, вы недостойны и неисправимы.
Бэнкрофт облизнул губы и почувствовал вкус крови, которая текла из его носа. Он хотел закрыть глаза и пожелать, чтобы все это ушло, но он боялся, что это привлечет адское видение обратно.
- Возможно, ты прав, - он моргнул пару раз, пытаясь вернуться в настоящее. Его кожа была покрыта холодным потом, который стекал по спине ледяными ручейками. Он постучал дрожащими пальцами по столешнице, каким-то образом успокоенный ее прочностью. Собираясь с мыслями, он прокашлялся. - И все же, есть что-то в том, как ты это сказал, что заставляет меня думать, что твое скромное мнение не имеет такого веса, как тебе бы хотелось.
Пилигрим провел пальцем по шраму на щеке, в его дыхании послышался рык, прежде чем он снова заговорил.
- Есть те, кто считает, что вы достойны второго шанса. Судьба поместила вас в орбиту большего осквернения. Докажите, что вы достойны, исправив эту невыразимую несправедливость, и мы, - он почти выплюнул эти слова, - оставим прошлое в прошлом.
- А что, если я не хочу прыгать через ваши обручи?
Широкая улыбка озарила обветренное лицо мужчины.
- Я был бы рад.
- Ну, это не похоже на то, что мне бы понравилось. Так в чем же конкретно заключается это осквернение?
- Конкретно? Конкретики не получите. Все, что получите, это имя - Уильям Игнатиус Кэмпбелл.
- Мне понадобится больше.
- Хорошо. Не могу дождаться, когда увижу ваш провал.
- Ты случайно не был учителем по профориентации в прошлой жизни?
- Прячьтесь за своими глупыми шутками и умными словами, мистер Бэнкрофт. Они не принесут вам никакой пользы. Суд грядет. У вас есть время до полуночи в канун Дня всех святых.
- Хеллоуин? Серьёзно? Немного…
Глаза Бэнкрофта метнулись к дальней стене на звук открывающейся двери. Он так и не увидел, как исчез Пилигрим - скорее, он был там в одну секунду и исчез в следующую.
Дверь открылась, и взору предстала довольно раздраженная фигура детектива-сержанта Уилкерсон.