- Это значит, что люди учатся, практикуясь, а не повторяя что-то до тошноты.
- Ты говоришь “картошка”, я говорю “помидор”. Теперь загоняй машину в гараж задним ходом.
- Ты говоришь “помидор”, а я говорю: “Паркуй свою чертову машину сам”.
Стелла выключила двигатель, бросила ключи на заднее сиденье, прежде чем плечом открыть водительскую дверь, и затопала к главным дверям.
Окс обернулся и посмотрел на Бэнкрофта.
- Если хочешь, я могу припарковать его.
- Боже мой, нет. Я бы не доверил тебе это.
- Верно, - сказал Окс, - но за рулем целый день сидел подросток без прав.
- Да, - сказал Бэнкрофт, - и я думаю, что она хорошо справляется, не так ли? По моему опыту, люди учатся гораздо быстрее под давлением. Куски угля превращаются в алмазы и так далее.
- Невероятно. Совершенно невероятно, - покачал головой Окс.
Он вышел из машины и последовал за Стеллой.
- Боже мой, - пробормотал Бэнкрофт, перелезая через центральную консоль и садясь на водительское сиденье, - почему все здесь такие драматичные? Я имею в виду…
Он замолчал, увидев фигуру, стоящую у главных дверей.
Из принципа он не торопясь припарковал машину, а затем медленно пошел ко входу в бывшую церковь, которая теперь была его работой и домом.
- Тебе что, больше нечем заняться, кроме как стоять на углах улиц?
Пилигрим одарил его ухмылкой, которая была кошмаром любого дантиста.
- Мистер Бэнкрофт, я просто хотел узнать, как у вас дела. В конце концов, часы тикают. Тик-так. Тик-так.
- Да, спасибо, я знаю, как работает время.
Пилигрим достал из кармана пальто карманные часы и взглянул на них.
- Я думаю, у тебя остался ровно сто один час до того, как ты станешь моим, - его глаза загорелись при слове “моим”, или, по крайней мере, каким-то образом темнота внутри них засияла.
- Что именно ты имеешь против меня?
Прежде чем ответить, Пилигрим сунул часы обратно в карман пальто.
- Ты напоминаешь мне каждого высокомерного сукина сына, с которым мне приходилось иметь дело в жизни, и я буду рад увидеть, как ты будешь наказан за свои грехи.
- Приятно видеть человека, который получает удовольствие от своей работы, - сказал Бэнкрофт. - Извини, что разочаровываю тебя, но я уже выяснил, что случилось с Уильямом Игнатиусом Кэмпбеллом. Тебе действительно следовало выбрать более сложную подсказку.
- Ты ничего не знаешь, - сказал Пилигрим. - И, несомненно, никогда не узнаешь.
- Если ты не хочешь, чтобы я добился успеха, зачем ты тогда дал мне такую возможность?
- Это было не мое решение.
- Верно, - сказал Бэнкрофт. - Я думал об этом. Как ты там сказал? - он передразнил акцент Пилигрима: - “Судьба поместила тебя на орбиту большего осквернения”. Ой-ой-ой, да упаси небеса.
Верхняя губа Пилигрима приподнялась в рычании.
- Наслаждайся своими насмешками, пока можешь.
- О, я буду. Но вот что я понял – “орбита большего осквернения”? Заставляет меня думать, что что бы это ни было, это связано с той глупой сосиской, упавшей с неба прошлой ночью. Это верно, не так ли?
Пилигрим ничего не сказал, но выражение его лица говорило о многом.
- Я так и знал, - сказал Бэнкрофт, проходя мимо него и оборачиваясь у входа в Церковь Старых Душ. - Большое спасибо за неоценимую помощь.
- Ты будешь гореть в огне праведного ада, - прорычал Пилигрим.
- Да, да, ты все время так говоришь. В любом случае, я думаю, мы начали не с той ноги. Хочешь подняться наверх на чашечку чая? - он хлопнул себя по лбу. - О, точно, ты…
Он замолчал, когда Пилигрим исчез.
- Я что-то сказал?
Бэнкрофт повернулся на каблуках и пошел вверх по лестнице. Когда он подошел к верху, его встретила Грейс, пристально глядящая на него сверху вниз.
- С кем ты разговариваешь?
- Сам с собой, - сказал Бэнкрофт. - Замены не принимаются.
Грейс покачала головой.
- Я не могу понять, становишься ли ты еще более странным или просто еще более несносным.
- Разве не может быть и то, и другое? И да, я за чашку чая, которую ты собираешься мне предложить.
- Как ни странно, я все равно собиралась пойти на кухню, но предпочла бы, чтобы ты вежливо попросил.
- Предположим, что я это сделал. Где же менее важные члены моей команды?
- Это не такое уж большое здание. Я уверена, ты сам разберешься.
- Я мог бы или я мог бы просто… - повернувшись и зайдя в дверь, ведущую в коридор, который был прямым путем в его кабинет, он сложил руки рупором у рта и крикнул: - Ханна!
Ханна вошла через дверь в загон в кабинет Бэнкрофта в то же самое время, когда он вошел через другую.
- Не нужно кричать, - сказала она.
- А как еще я мог бы тебя сюда затащить?