Грейс была единственным сотрудником, который, казалось, не возражал против присутствия здесь. Она проводила время, осматривая могилы, которые явно были заброшены. В какой-то момент она случайно нажала на кнопку своей рации, заблокировав канал, и все, кто мог слышать, слышали, как она зачитывает имена усопших и молится за их души.
Рации оказались бесценными. Ханна даже не знала, что они у них были, пока Окс не достал коробку. Когда она спросила, для чего они им были нужны ранее, она не получила ответа, но Реджи и Окс переглянулись.
Команда изначально разделилась, чтобы охватить больше пространства, но это было еще в 8.30 утра, когда боевой дух был высок. Сейчас было 2 часа дня, и даже с учетом скользящих тридцатиминутных перерывов, которые Ханна ввела, чтобы люди не теряли рассудок и могли что-нибудь поесть и позаботиться о других потребностях, можно было бы справедливо сказать, что вся команда проявляла признаки раздражения. Более пяти часов бессмысленного кружения сделали свое дело.
Реджи и Окс, как всегда, шли вместе, предпочитая перебранку друг с другом молчанию. Стелла надела наушники. Настала очередь Грейс отправиться в “Макдоналдс” на Принцесс-парквей, чтобы воспользоваться туалетом. Не помогло и то, что все, что они знали о человеке, которого искали, - это то, что он “высокий, странно выглядящий и шмыгающий носом”. Видимо, когда Бэнкрофт надавил на женщину, которая дала ему это описание, она заверила его, что они узнают его, когда увидят.
Было несколько ложных встреч, которые в основном заключались в том, что они следовали за одинокими мужчинами в куртках, когда те шли навестить могилу или просто проходили мимо по пути куда-то. Поскольку это был конец октября, люди с насморком не были чем-то необычным. Окс даже пытался убедить их, что их подозреваемый, должно быть, тот человек, который появился в футболке “Ливерпуля”:
- Я говорю вам, это неправильно. Здесь похоронен Мэтт Басби. Это чертово святотатство, вот что это такое.
Если быть честным по отношению к Оксу, то и в отношении логотипов на надгробиях, и в отношении цветочных композиций, оставленных перед ними, недостатка в цветах Сити и Юнайтед не было. В конце концов, это был Манчестер. Хотя кладбище было разделено на англиканскую церковь, католическую, еврейскую, мусульманскую и неконфессиональную зоны, единственной истинной религией был футбол, и приемлемых церквей было всего две.
В наушниках Ханны раздался голос Бэнкрофта:
- Я нашел его.
Она резко повернула голову. Она видела Бэнкрофта всего несколько минут назад, крадущегося в западном конце кладбища. Она начала сканировать пространство между деревьями, чтобы найти его отличительную фигуру, но ее взгляд остановился на другом человеке, пробирающемся между надгробиями. Могильщица была права - они узнают его, когда увидят. Он был одет в отличительный зеленый макинтош поверх коричневого свитера и потертые джинсы. Он был высоким, но сутулым, со странной походкой и изогнутой спиной. Его кожа была такого оттенка, который напомнил Ханне о плохом сыре, а его черные волосы не были зачесаны назад, а прилипли к голове, сквозь них был виден скальп. Хотя то, как он выглядел, было странно, то, как он двигался, действительно выделялось. Он мчался почти бегом, бросаясь вперед, останавливаясь, принюхиваясь, одна из его рук с длинными пальцами ласкала надгробия, когда он проходил мимо, прежде чем он внезапно останавливался, принюхивался и снова бросался вперед.
Ханна прошептала в рацию, спрятанную под пальто.
- Я вижу его. Западная сторона старого кладбища.
Пока он был мужчиной, но она обнаружила, что в ее голове формируется слово “существо”. Она старалась выглядеть непринужденно, двигаясь в трех рядах параллельно ему, наблюдая, как он продолжает пробираться между надгробиями. Она заметила, что Бэнкрофт делает то же самое в нескольких рядах по другую сторону от него. Им не стоило беспокоиться о скрытности. Мужчина, казалось, был совершенно равнодушен к живым, в какой-то момент даже протиснулся мимо пары пожилых женщин, которые плелись перед ним по узкой тропинке. Одна из них что-то сказала ему, но он проигнорировал ее.