На самом деле, другие люди часто были проблемой. Будь то их непонимание ее гениальности или нелепая критика ее отношения к ним. Эта чрезмерно сентиментальная чушь о святости человеческой жизни. Неважно, что это противоречит всей истории человечества. Целые поколения людей шли на метафорические и реальные линии огня, чтобы достичь целей, определенных власть имущими. Каждый день человеческая жизнь приносилась в жертву множеством способов. Возьмите ограничения скорости. Если жизнь так ценна, снизьте ограничение скорости на автомагистралях с 70 до 50 миль в час. Ни один эксперт не признает, что это спасло бы значительное число жизней. Но они не стали бы этого делать, потому что людям есть где быть и чем заняться. Следовательно, человеческая жизнь приносится в жертву ради общего блага. Попробуйте объяснить это кому-нибудь, и он начнет пыхтеть и отдуваться, а затем неизбежно перейдет к оскорблениям.
Эмма была “особенной”, потому что никогда не попадалась на эту удочку. Человеческая жизнь имела цену и цель, и она не брезговала использовать ее для достижения своих целей. Для нее магия могла быть наукой и наоборот, но нужно было подходить к ним обеим с ясным умом. Объединение этих двух вещей привело бы к следующему великому скачку в эволюции человека, и награда намного перевешивала цену. Ее бесило, что люди, которые могли это оценить - и, следовательно, она сама - были так немногочисленны и далеки друг от друга.
Кстати, как по команде, зашифрованный чат-клиент на ее компьютере запищал. Она пошевелила мышкой, чтобы оживить экран.
В Цепеш III был псевдонимом ее таинственного благодетеля. Как ни странно, это было все, что она о нем знала. Даже то, что она верила, что это мужчина, было лишь предположением, но она была почти уверена в этом. Она взглянула на его сообщение.
В Цепеш III: Как дела?
Она посмотрела на мигающий курсор и обдумала свой ответ, прежде чем начать печатать. Этот мужчина… человек… мужчина уже вложил в неё и её работу немало. Она знала, что тщательно подбирать слова - не её сильная сторона. В конце концов, она остановилась на…
Энни-Мэй: Медленно.
В Цепеш III: Как же так?
Энни-Мэй: Как ты знаешь, я нашла способ последовательной реанимации.
В Цепеш III: Да. Блестящая работа.
Эмма обнаружила, что краснеет. Было действительно приятно, когда тебя ценят.
Энни-Мэй: Спасибо. Однако я не могу обойти проблему ярости. Они все начинаются убедительно, но они слишком быстро деградируют.
В Цепеш III: Это сложно.
Энни-Мэй: Разочаровывает. Я перепробовала все комбинации лекарств, которые только могла придумать, и ничего не помогает. Моя проблема с яростью порождает у меня проблему с яростью.
В Цепеш III: ЛОЛ
Эмма улыбнулась про себя. Обычно никто не понимал ее шуток.
В Цепеш III: Не позволяй этому задеть тебя. Ты проделала невероятную работу до сих пор.
Энни-Мэй: Да, но теперь я застряла.
В Цепеш III: Я верю в тебя.
Еще один лучик тепла.
В Цепеш III: Твоя идея использовать аномалии в качестве источника была превосходной, а твое решение того, как их найти, было просто гениальным.
Энни-Мэй: Ты полон лести.
В Цепеш III: Я серьезно. Революционная работа. Надеюсь, ты понимаешь, насколько ты особенная.
Энни-Мэй: Сейчас я не чувствую себя особенной.
В Цепеш III: Ну, ты такая. Я поражен твоей гениальностью. Кстати, как у тебя с запасами анимы?
Эмма посмотрела на полку в углу, на которой стояло большинство глиняных горшков, которые они использовали для хранения после извлечения.
Энни-Мэй: Лучше, чем мой запас предметов. Спасибо за советы по другому дизайну горшка, кстати. Это позволило сократить потери.
Она не знала, откуда этот кто-то знал о хранении анимы, и спрашивать об этом казалось перебором. Очевидно, он сам был исследователем в какой-то форме. Он должен был быть таковым, чтобы понимать сложности ее работы. Никто другой не понимал.