— Потому что ты молчал, Арс! — теперь я кричала. — Я ждала хотя бы одного звонка. Одного твоего слова. Объяснения, черт возьми. Но ты выбрал тишину. А в тишине легко заполняются пустоты. Особенно, когда рядом та, кто очень хочет туда вернуться.
Он опустил голову, медленно провёл рукой по волосам. Впервые за всё время — без маски.
— Я… испугался. Что если скажу — потеряю тебя. А если не скажу — как-нибудь пронесёт. Глупо. По-детски. Но я не хотел выбирать между вами. Я просто хотел, чтобы всё… утихло.
Я смотрела на него долго. Очень долго. И в этот момент поняла — он не предал. Он просто испугался. Он не выбирал Софию. Он оттягивал момент, когда придётся выбирать вообще.
— Так вот и выбирай, Арсений. Сейчас. Здесь. Или она — с её прошлым, её манипуляциями, её «я просто рядом». Или я — с моей прямотой, болью и требованием быть честным.
Он смотрел на меня. Глубоко. Тяжело. Впервые — по-настоящему.
— Я не хочу терять тебя, — сказал он тихо. — Мне с ней не интересно. Это просто… тень прошлого. А ты — моя реальность. Мой лучший друг, ты же знаешь, что ближе тебя у меня никого нет. И если я облажался, то я готов все исправить.
Я медленно вдохнула. Сердце всё ещё билось слишком быстро, но внутри стало немного легче. Не прощение. Не финал. Но, может быть, начало.
— Начни с того, чтобы наконец позвонить. Когда что-то идёт не так. Не жди, пока я сорвусь у всех на глазах.
Он кивнул. Шагнул ближе.
— А сейчас?
— А сейчас… дай мне десять минут. Побудь взрослым. И подожди. Просто — подожди.
И я пошла прочь. Медленно. Спокойно. На этот раз — он остался позади. И это было правильно.
15
День в университете был адом.Кажется, сама Вселенная решила устроить мне испытание на прочность: Перепалка с Соней, откровения Арсу, Раиса на экономике, которая наорала на меня за то, что я её не слушала.Вот уж правда — когда идёт плохо, идёт по полной.
И кто виноват? Конечно, Баженов.
Мой личный источник хаоса, боли и эмоциональных американских горок.После того, как я ему всё высказала, включилась моя трусливая сторона.
Да-да, именно она — та, которая решила прятаться от него весь оставшийся день.Вместо привычной столовки — какой-то скомканный перекус у аудитории.Лишь бы не столкнуться. Лишь бы не увидеть.Лера только закатывала глаза и вздыхала, но понимала: я на пределе.
Когда закончились пары, нас ждала Полина Михайловна в балетном классе.И она была не в духе. Скорее в режиме «терминатора».Строгая, резкая — и особенно злорадная по отношению ко мне.
— Цветикова! Снова неправильный пируэт! — гремит её голос.
— Когда ты уже начнёшь нормально исполнять? Даже элементарное — хреново!
Соня тут же захихикала. Громко. Демонстративно.В её ухмылке было больше злости, чем радости.Это не было весельем — это была победа. Мелкая, мстительная, но победа.
— Лебедева, покажи, как надо, — сказала Михайловна, указывая ей выйти вперёд.
Похоже, сегодня её цель — сломать меня.Сделать это красиво. При всех. Через сравнение. Через «вот как надо».
Соня вышла с той самой улыбочкой, которую хочется стереть мокрой тряпкой.Каждое её движение теперь — как вызов. Не просто танец, а демонстрация: «Смотри, как легко меня предпочесть тебе».
Я чувствовала себя как в клетке.Как будто каждый взгляд в зале прожигал мою спину. Лерка метнула в меня взгляд — «держись», — потом в Соню — почти с презрением.
Остальные девчонки вздыхали сочувственно.Потому что знали — Михайловна нашла себе новую любимицу.Соню. Её «лебедя».А я — всё ещё в статусе серой уточки.
И знаете что?
В какой-то момент я почти сдалась. Почти поверила, что правда хуже, слабее, «не такая».
Но это было почти.
Занятие закончилось.Полина Михайловна, раздав финальные замечания и не забыв ещё раз окинуть меня снисходительным взглядом, ушла первой.Соня тоже не задержалась — вылетела из зала, как королева, получившая свой маленький триумф.
Лерка подошла, тихо обняла:
— Забей. Завтра она найдёт себе нового любимчика. А ты — летаешь, даже если сегодня не прыгнула.
Я кивнула, но слова прошли мимо.Усталая.
Разбитая.
Пустая.
Осталась в зале одна.Остаться в одиночестве среди зеркал — как остаться наедине с правдой.Села на пол, обняв колени.Тело ныло, в голове — сплошной гул.Хотелось просто замолчать.Исчезнуть в тишине, без объяснений.
И тогда…
Тихо скрипнула дверь.Я даже не подняла голову — подумала, Лера что-то забыла.
— Сеня…
Этот голос я бы узнала где угодно.Даже в темноте. Даже сквозь сон.Я медленно повернулась.
Он стоял у входа.Смятый. В спортивной кофте. Без наглости и бравады.
Просто Арс.
— Что ты здесь делаешь? — устало спросила я, не в силах снова начинать круг.
Он не ответил сразу.Закрыл за собой дверь. Подошёл ближе.Сел напротив.На таком расстоянии, где можно видеть глаза.Но не дотянуться. Пока.
— Я подумал, — сказал он, — если уж ты дала мне десять минут… может, хотя бы одну из них я могу провести с тобой.
Просто рядом. Без споров. Без Сони. Без прошлого.
Я слабо усмехнулась:
— Опоздал. Всё кончилось. И балет, и терпение, и я.
— А если не всё? — он смотрел прямо.
— Если ты не «кончилась», а просто устала. Если это не точка, а пауза. И я хочу быть в этой паузе. С тобой.
Сердце болезненно дёрнулось.Так просто он это сказал. Без давления. Без драмы.Словно наконец понял, чего мне так не хватало всё это время — присутствия.Настоящего.
— Я злилась, — выдохнула я. — Злилась, потому что ты молчал. Потому что дал ей шанс. Потому что я…
— … ревновала к ней, — договорил он.
Я кивнула.
А потом — впервые за весь день — разрыдалась.Он не подошёл сразу. Не кинулся обнимать, как в кино.Он просто дал мне плакать.
Сидел рядом. Молча. Тепло.И я впервые не чувствовала себя одной в этой огромной, зеркальной комнате.Когда слёзы закончились, он всё ещё был рядом.
Не ушёл. Не испугался.
И, может быть, именно с этого — всё только началось.
На следующее утро в университете всё начиналось вполне спокойно. Даже слишком.Я пришла пораньше, чтобы не пересекаться с Соней и не ловить косые взгляды от её псевдо-подружек. Лера уже сидела в холле и лениво листала ленту в телефоне, помахала мне рукой.
— Ну что, новая глава? — подмигнула она.
Я улыбнулась. Нечётко, но уже легче. Ночь прошла без слёз, без истерик. Даже немного с теплом. Мы с Арсом так и просидели в балетном зале почти час, не касаясь друг друга, не выясняя. Просто были рядом. И, возможно, этого было достаточно.
Но спокойствие длилось недолго.
Когда я зашла в аудиторию, всё вокруг словно замерло.На моих конспектах лежал конверт. Белый, с моим именем. Почерк чужой. Не Арса. Не Леры.Я насторожилась. Вокруг никого. Только гул шагов и голосов в коридоре.
Открыла.Внутри была фотография. Напечатанная. Как будто с телефона. Чёткая.
Арс и Соня. У её дома. Он держит в руках пакет — точно такой, в каком тогда был тот самый пресловутый стейк.Она касается его руки. Лицо — слишком близко к его лицу. Почти поцелуй.
На обороте — всего два слова.
' Он всегда возвращается'
Я стояла, как вкопанная. Мир поплыл. Снова. Ещё вчера всё было вроде бы понятно. Честно. А теперь — этот удар.
Кто это сделал? Соня? Кто-то из её подруг? Или… просто та, кто решила нас разрушить?
— Есения? — я вздрогнула. Сзади стоял Арс.— Ты в порядке?
Я не ответила. Просто развернулась и протянула ему фото.Он взял. Посмотрел. Молча. Потом побледнел.
— Это не… Это не так, как выглядит.
Я ждала.
Он снова смотрел на фото. Потом на меня.И, как назло — снова молчал.
И в этот момент я поняла: неважно, правда ли это.
Важно, что он ничего не говорит, кроме «это не так».А я больше не могу разбираться между тишиной и ложью.