Тут он замолчал. Решил недоговаривать, а я не стала спрашивать. Если не хочет говорить - не скажет.
- Ты надела мой подарок, - заметил Вальзер.
Я перевела взгляд на руку, лежащую на коленях - на указательном пальце действительно мягко сияло украшение, подаренное им вчера.
- Кольцо очень красивое. Все спрашивали, кто его подарил, - попыталась улыбнуться я.
Вальзер подался вперед и вдруг взял меня за руку. Пальцы у него были жесткие, словно обтёсанные наждачной бумагой. Алкоголь делал его сентиментальным.
-Ты меня прости, дочка, если что не так делал. Кроме тебя у меня родной крови нет. Только ты и я остались, - произнес Вальзер.
Я едва слышно вздохнула. Ох, ты не прав. Совсем не прав. Нет у тебя родной крови. Ты один.
- За все дни рождения, что ты провела одна - прости. Не со зла я. Ты же знаешь, не со зла.
- Да, пап, знаю, - прошептала я, почему-то чувствуя, как к глазам подступают слезы. - Все хорошо.
Сказала бы так настоящая Влада? Простила бы отца или нет?
- Жаль, что прошлого не воротить. - Вальзер устало закрыл глаза.
Я думала, он откроет их и скажет что-то еще, но он уснул, так и сидя в кресле гостиной моего номера, пока за стеной прятался Игнат. Я подождала минут десять, прежде чем встать. Вальзер так и не просыпался, и я, осторожно ступая, пошла к Игнату. Выпущу, пока его не заметили. Только вот идти в гардеробную было страшно. Чтобы вновь лицом к лицу встретиться со своим прошлым, мне нужно было открыть лишь одну дверь. Но я никак не решалась сделать этого. Просто застыла перед этой самой дверью, пытаясь совладать со страхом. И вздрогнула, когда дверь распахнулась сама.
Передо мной снова стоял Игнат. Я видела, как в полутьме блестят его глаза. С безудержной силой меня потянуло к нему - вновь захотелось совершить ту же ошибку, и обнять со спины, как когда-то раньше. Почувствовать тепло родного человека. Вдохнуть его запах. Но я держала себя в руках. Больше не сорвусь.
- Отец уснул, уходи, - прошептала я.
- Идем со мной вместе, - тихо ответил он и протянул руку.
Мне хотелось коснуться его пальцев, но я не позволила себе такой роскоши.
- Уходи, сказала же, уходи.
Игнат стоял и смотрел на меня - все так же с протянутой рукой, словно надеялся, что я все-таки возьму ее. И тогда я решилась. Схватила его за запястье и потянула за собой к двери. Нужно вывести его из номера, пока есть возможность! Игнат не стал сопротивляться - послушно пошел
следом.
- Только тихо, - предупредила его я, стараясь двигаться бесшумно.
Мы смогли выбраться из номера, и я осторожно прикрыла дверь. Затем огляделась и, не отпуская руку Игната, пошла по тихому коридору, распахнула одну из дверей в его конце, и мы оказались на прохладной лестнице. Камер здесь не было, и мы могли поговорить с Игнатом наедине. Сердце при этом отчаянно билось о ребра. Я должна играть роль высокомерной Влады до самого конца. Прости, мой мальчик. Прости за всю ту боль, которую я тебе причинила.
Руку Игната все-таки пришлось отпустить, хотя делать мне этого не хотелось. Я подошла к стене и скрестила руки на груди.
- Не знаю, что ты от меня хочешь. И не знаю, сколько раз нужно повторить, как ты мне противен. Но знаю одно - никогда больше так не делай.
- Не спасать тебя? - усмехнулся Игнат, стоя напротив. - Тебе стало плохо, и я просто занес тебя в номер, Влада.
- Я про другое! Ты же специально стал работать с моим отцом! Чтобы снова начать доставать меня! - выкрикнула я в отчаянии.
Игнат пожал плечами, не опровергая и не соглашаясь.
- Почему ты обняла меня, когда я хотел уйти? - вдруг спросил он.
- Это был секундный порыв, - на мгновение смутившись, ответила я. - На мгновение мне стало страшно. Вот и все. Забудь об этом. и вообще, забудь обо всем, что было сегодня.
- Мне казалось, ты его боишься, - вдруг сказал Игнат, вглядываясь в мое лицо, словно ища в них знакомые черты. - Своего отца. Когда ты подошла к нам на дне рождении, у тебя даже пальцы дрожали. И я решил - если Вальзер попытается сделать обидеть тебя, то я выйду и вступлюсь.
- Зачем ты говоришь мне все это? Зачем?!
- Чтобы ты знала, Влада. Ты не одна, - тихо ответил Игнат. - Есть люди, которые могут помочь.
- Намекаешь на себя? Запомни, как там тебя? - я демонстративно пощелкала пальцами в воздухе, будто вспоминая его имя.
Его плечи опустились - как от тяжелого вздоха.
- Игнат.
- Так вот, Игнат, я не боюсь своего отца. Я боюсь тебя, - сквозь зубы проговорила я, ненавидя себя за каждое сказанное слово.
- Почему же ты боишься меня?
- Потому что ты меня преследуешь. Разве не понятно? Мне неприятно твое настойчивое внимание. И я не хочу, чтобы мой отец думал, что между нами что-то есть. Папа придерживается консервативных взглядов на жизнь. И я не хочу его разочаровывать.