После трудового дня заскакиваю в тот же супермаркет. Первым делом бегу в игрушки, нахожу фургончик с мороженным, единственное из всего, что мне показывала Дашка. Дальше карамельный сироп, будет тебе всё по-настоящему. Созваниваюсь с Тамарой Петровной, уточняю, что ещё докупить и мороженое.
Дарья с радостным визгом забирает конструктор и несется в комнату. Тамара Петровна уносит пакеты с продуктами на кухню. От туда доносятся аппетитные запахи, мою руки спешу туда. На столе замечаю коробки из ресторана, кривлюсь. Нет, ещё одного шедевра от их шефа, я не переживу. Благо это осталось с обеда, а ужин приготовила женщина сама. Вот он как раз таки вкусно пах.
— Как Света?
— Лучше, сегодня температура уже не поднималась так высоко, но всё ещё держится.
— Отлично. Если хотите, можете идти, я сам уложу Дарью, не думаю, что это так сложно. — женщина мнётся, видно что идея уйти пораньше ей приглянулась, но боится огорчить Светку.
— Хорошо, подожду, пока ты поужинаешь, уберу посуду, и поеду. Даша покушала, только не давай ей много садкого.
Проводил Тамару Петровну, заглянул к кукле, которая уже с лёгкость собирала, фургончик, направился к Светлячку. Она спала, повернувшись набок, и зажав между ног одеяло, значит, морозить перестало. Взял зелёнку, принялся намазывать язвочки. Сегодня начал с самого трудного, сразу с попы. Успокаивал себя, как мог, почти получалось. Укрыл девушку одеялом и заканчивал с руками.
— Что ты делаешь? — шептала, пришедшая Дашка.
— Мажу язвочки зелёнкой, их надо обрабатывать, чтобы меньше чесались.
— Круто. — глаза девочек горели глядя на пятнистую мать. — Я тоже так хочу, а то у меня тоже всё чешется. — и даже демонстративно почесалась.
С куклой не церемонился, замазал ей зелёнкой и лицо, пятен на ней было больше. Потом мы попили чай с принесёнными мной пироженками, и егоза опять убежала играть в свой конструктор.
— Тамара Петровна… — услышал, слабый Светкин голос.
Светлана
Ммм, просыпаться было намного легче, но не так идеально как хотелось бы. Перед глазами не плывёт и на том спасибо. Полдевятого вечера, афигеть. Вот я дрыхнуть, весь день проспала. Бедная моя Тамарочка Петровна. Есть хочется. Надо ей за сверхурочные накинуть, ей с нами придётся ночевать.
— Тамара Петровна…
Дверь открывается и в полумраке моей спальни появляется Стёпа, так глюки продолжаются, значит, температура не спала.
— Ты звала? — звала я Тамару Петровну, или это и есть Тамара Петровна, не ну а чё, глючит меня.
— Да. — Что да, что дальше, я и забыла что хотела.
— Давай ка, температуру измерим.
Не задумаюсь, подставляю руку под градусник. Тамара Петровна, выглядела как Стёпа, говорила, как Стёпа и пахла как Стёпа. Какова вероятность, что у меня от высокой температуры отказали три органа чувств.
— Тридцать семь и семь, просто отлично.
— Быть не может, у меня муть в газах. — не, ну не скажу же я женщине, что она для меня мужчина.
— Муть, ты плохо видишь, блин, а могла ветрянка и жар дать осложнения на глаза?
— Да, вижу я хорошо, — ну как объяснить, что бы меня в психушку не упекли. Сдаюсь. — У меня что-то в виде галлюцинаций.
Брови Тамары Петровны-Стёпы ползут вверх, и он-она сдерживают смех. Я быстро растираю пальцами веки, давлю на них, может хоть так поможет. Но нет предо мной по-прежнему Тамара Петровна-Стёпа.
— Всё как будто не настоящее. — помниться я такое уже говорила и блинчики ела. Подождите. Хватаю, Тамару Петровну-Стёпу за руку, ощупываю, стальные мышцы рук, провожу пальцами по небритому подбородку, и контрольный удар в область живота. Тат успевает напрячь пресс, ослабленной руке больно.
— Это ты что ли. — недовольно соплю.
— Я конечно, а ты кого ждала.
— Тамару Петровну, думала уже чокнулась, а это ты. — вот зараза, так и до дурки недалеко, да и вообще какого лешего. — Ты что тут делаешь.
— За тобой ухаживаю. — Чего? — Кушать будешь.
— Буду.
Потягиваю затекшую от лежания спину, вытягиваю перед собой руки. Твою мать. Почему они зелёные, я гребанный Шрек. Стёпочка со счастливой улыбкой и моим ужином возвращается обратно в спальню. Ну, я сейчас тебя прибью.
— Ты кого наделал, ирод. Почему я вся зелёная. — только бы не громко орать и не напугать Дашулю. — Где Дашка?
— Играет Даша, в своей комнате. А зелёная ты, потому что я тебя намазал.
— Зачем зелёнкой то. — хнычу, представляя как буду оттираться.
— А чём? — вот ты сейчас серьёзно. — тебя Тамара Петровна вообще не обрабатывала.