Я ждала и не ждала, этого трудного разговора. Опять закралась крамольная мысль, может ничего не говорить, сделать вид, что ничего не знаю, гульнул мужик, не хватала секса, с кем не бывает, с ним тем более. Зато любить, любит же, так он говорил. Не узнай я этого, так и жила бы себе спокойно.
Нет, не жила, мучилась. Всегда мучилась, тяжёлыми мыслями, и постоянными подозрениями, что его кобелиная натура вылезет. Сидела бы дома с младенцем на руках, уставшая, замученная, и думала, думала, думала.
Он говорил, что всё будет не так, что он будет помогать, что делегирует обязанности к родам.
Он обещал, что всё по настоящему, только ты, и только он.
— А почему меня не встречают мои девочки? — вздрагиваю, пришёл, назад пути нет.
Если сейчас скажет что любит, и хочет жениться, х
очет семью, я промолчу. Промолчу и забуду, всеми силами постараюсь забыть и быть счастливой.
— У Дашки онлайн английский, а я вот. — показываю чашку в руках. Он опускает пакеты на пол, и притягивает меня для поцелуя.
— А я принёс твои любимые заварнушки. — посасывает мочку, и нежно шепчет. — такие же сладкие как ты.
Шумно дышу, вцепившись в его рубашку. Раз, два, три.
— Что вчера было, в тренерской душевой, твоего клуба?
Замирает, тяжёлый выдох, руки медленно сползают вниз по моей спине, лоб опускается на моё надплечье.
— Скажи это, произнеси это проклятое слово!
Перехожу на повышенный тон. Хвала всем святым, Дашка занимается в наушниках. Толкаю его в грудь, но рук от рубашки так и не отнимаю.
— Ничего не было…
— Хааа ммм… — с силой отталкиваю его от себя и заглядываю в глаза. — Ты хочешь сказать, вчера, посторонняя девица, голышом, не присоединялась к тебе в душе, она не трогала тебя, не ласкала. Скажи, что такого не было, соври мне.
Он молчал, опустил глаза в пол, и пальцами растерял виски.
— Я не могу это сказать. Так и было, но и не совсем так…
— Хааа, только ты и только я. Можешь засунуть своё обещание, знаешь куда…
— Знаю Светлячок, но позволь мне хоть объясниться…
— Что тут можно объяснять. Я видела, запись видела, своими глазами, а после этого ты, как ни в чём не бывало, поехал ко мне и после неё… со мной… — стало мерзко.
— Запись? Эта извращенка ещё и снимала… тогда тем более…
— Оооо, тем более… скажи, а ты получил удовольствие, пока тебя снимали? — Он опустил голову и потряс её, как будто скидывая нахлынувшее наваждение. — Ответь!
— Получил, — так тихо и так обречённо. — но всё не так, как кажется.
— Господи, я не верю в это. Ты слышишь сам себя, Стёпа. Голая девица в твоём душе, трогала и, лаская тебя, ты кончил, но всё не так, как кажется. Браво. — хлопаю в ладоши его упёртости.
— Ты можешь мне поверить, а не этой… — после затяжного молчания, начал мужчина. — поверь мне Светка, выслушай меня, дай оправдаться. — он подходить пытаясь обнять, я отстраняюсь, вырываясь из его рук. — Давай поговорим, сядем и обсудить случившееся. Позволь и мне рассказать свою версию.
— Не хочу, не хочу, не буду, тебя слушать. — быстро верчу головой. — Ты сейчас наговоришь всего, я поверю, а потом буду каждый день прокручивать у себя в голове злополучные кадры, и сомненья будут снедать изнутри. Каждый мой, не отвеченный, звонок, каждая твоя задержка, будет опять возвращать меня к этим проклятым воспоминаниям, где другая хватает своими руками твоей член. Или где две полуголые девицы, вьются вокруг тебя в випке ночного клуба. — Стёпа округляет глаза, и вопросительно поднимает бровь. — Я искала тебя, в день своего отъезда, тогда два года назад. И нашла. На свою голову. Четвёртая випка, ты сидишь на диване, а девица с голой грудью трётся на твоих коленях, другая стоит за спинкой этого дивана, и обсасывает твои губы. — прерывисто вздыхаю. — Поэтому, нет Стёпа, я не хочу тебя слушать.
— За тот случай, два года назад, оправдываться не буду, я считал себя свободным мужчиной. — саркастично хмыкаю. — А за этот… хмм, ты уже вынесла мне приговор, без суда и следствия. Положено мне хоть последнее слово?
— Говори. — он молчит, скользит по мне взглядом, обводит глазами фигуру, долго смотрит на живот, наконец поднимает их к моему лицу. — Говори и уходи, Стёпа.
— Я люблю тебя Светлячок, ядовитая моя злыдня. Люблю впервые, так сильно и так больно. — прикусываю нижнюю губу, сдерживая всхлипы, глазами не моргаю, только слёз уже не сдержать, они катятся по горящим щекам нескончаемым потоком. — Я буду ждать тебя, ждать сколько потребуется. Год, два, десять лет, пусть так, ты стоишь того, Светка, тебя стоит ждать. — он протягивает ко мне руку, но так и не решается дотронуться. — Жаль что я дурак, понял это так поздно.