Поднялась, и через голову сняла с себя мешающее нам платье. Да, соблазнительным моё бельё назвать нельзя. Мягкие бесшовные трусики, к ним такой же бюстгальтер, и, конечно же, колготки. Знала бы, чем дело кончится, надела бы чулки. Но Стёпу это не волновало от слово совсем. Он лишь громко сглотнул, увидев меня полуобнажённой, и в следующую секунду оставил без колгот.
Мой мужчина, медведь, сидел у моих ног, которые ежесекундно целовал. Руки, оглаживающие мою кожу, не подымались выше середины бедра, как он держался и до сих пор не набросился на меня загадка. Догадка, озарила мой разум, боится, он боится навредить.
Ну, такими темпами мы тут в кухни на полу и останемся. Завожу руки назад, расстёгиваю и спускаю с плеч бюстгальтер. Сминаю грудь руками, стараясь чтобы возбуждённый сосок, торчал между пальцев. Мужчина сглатывает и в следующую секунду я у него на коленях, а темная ягодка груди во рту. Укусы чередуются с подсасыванием и облизыванием. Он поддерживает меня за спину, стараясь вжать в себя сильней, но живот не даёт такого манёвра и с глухим рычаньем Степа отступает. Руки спускаются на ягодицы, сдавливая их. Звонкий шлепок.
— Когда ж я доберусь до твоей задницы. — шепчет между поцелуями.
— Сейчас. — даю согласие на выдохе, кажется не представляя на что собираюсь обречь свою девственную попу.
— Ох, детка, не искушай меня. — болезненный поцелуй в шею, и ласковое касанье языком. — смазки нет.
— Крем, масло, лосьон. — накидываю варианты, кажется уже сама в предвкушении неизведанной страсти.
— Презерватива тоже нет. — мне кажется, я испытала первый мини оргазм узнав, что у Стёпы дома нет презервативов. Раньше всегда были, «на случай неожиданных гостей», как-то пошутил он. Шутку тогда я не оценила. — В следующий раз, обещаю.
— Одни обещанья, когда уже приступим к делу. — тихий мужской смех, и торопливые пальцы у меня в трусиках.
Чего там наглаживать, там почти потоп. Но он невесомо втирал проступившую смазку, по набухшим лепесточкам, не предпринимая попытку, вторгнутся в горячую глубину, или хоть мимолётно коснутся клитора.
Да, сколько можно уже. Бью его по рукам, отстраняюсь, стягиваю и отбрасываю, к неподалёку валяющейся куртке, футболку. Заваливаю на спину, этого медведя, и сдираю с него шорты, вместе с бельем. Следы от моих ногтей, красными паласами красуются вдоль его бедер. Член, давно стоящий колом, призывно качается в мою сторону. Головка блестит, призывно манит взять её в рот, попробовать забытый вкус. Не отказываю себе в удовольствие, и обхватываю её губами, играю языком с дырочкой. Судорожное шипенье мужчины и пальца в моих волосах, заставляют вспомнить, что все мы тут уже на пределе.
— Сама, детка, я не смогу, осторожно, давай сама. — сипло шепчет, убрав от меня руки, пальцы сжимаются и разжимаются, давая сознанию не отпустить контроль над возбуждённым телом.
Хищно улыбаюсь. И медленно, отодвинув в сторону трусики, сантиметр за сантиметром, насаживаюсь на стальную плоть. Едва наши бедра соприкасаются, синхронно стонем. Приподымаюсь и опускаюсь, прогнувшись в спине. Повторяю нехитрые движения. Разбухший клитор, трётся о мужской лобок. Надолго меня не хватит. Пара тройка скользящих движений, его руки на моей попе, шлепок, и нежное поглаживание, ещё шлепок.
— Давай детка, я чувствую, ты уже почти, сожми меня как следует.
— Тыыы…
Хочу спросить, а как же ты. Мне не дают этого сделать. Стёпа приподымается, сильней обхватывает бедра, буквально натягивая на себя. Три, два, один. Прикусываю нижнюю губу и мычу. Тело сотрясает блаженная конвульсия, в голове каша, в глазах фейерверки. Меня по-прежнему держат сильные руки. Едва удовольствие начало стихать, мое тело перевернули, голову, положили на, импровизирую, подушку из футболки, ноги развели шире.
— Я быстро детка, еле держусь. — воздушные, легкие касанья пальцев, по позвоночнику, и медвежья хватка на бедрах.
Толчок, он во мне, достаёт самых глубин, ещё толчок. Переходит на быстрый темп, пошлые, чмокающие звуки, от вытекающих из меня соков, распаляет его сильней, а меня заводят по новой. Басистый стон, и мужчина замирает, выплёскивая, своё удовольствие.
Потом, вдруг теряет равновесие и заваливается, на бок, рядом со мной. Громко хохочет, притягивая мое тело к себе. Целует в макушку.
— Стареешь — подтруниваю мужчину.
— Давно не тренировался. Поотвык.
— Попросил бы свою подругу тебе помочь. — язык мой, оторвать надо, зачем портить такую идиллию не нужными замечаниями.