Стараясь в точности повторить движения Удава, я кинула свой камень, но у меня опять ничего не вышло.
Марк, подняв очередной «правильный» камешек, подошел ко мне и вложил его в мою руку. В тот момент как моя рука оказалась в плену его рук, по коже побежали электрические приятные волны. И все мои мысли тут же выветрились, а внимание было поглощено ощущениями, которые испытывало тело. Удав же с невозмутимым видом продолжал лепить конструкцию из моих пальцев, чтобы я правильно держала гальку. Еще что-то говорил при этом, но гул в ушах в этот момент отключил мой слух. Мне кажется, я даже дышать перестала. Не знаю, как выглядела в этот момент, хорошо еще, что не стояла с открытым ртом.
Я же взрослая женщина, чтобы вестись на мужские касания, убеждала себя, но тело никак не убеждалось, а наоборот плавилось. Хотя в прикосновениях ментора не было никакого сексуального подтекста, он, словно инструктор, методично показывал и объяснял.
После короткого инструктажа мужчина отошел от меня в сторону на шаг, показывая, какую нужно принять позу, чтобы удачно генерировать «блинчики».
− Давай, Кира, бросай, − стараясь подавить смех в голосе, как мне показалось, произнес вскоре Удав. Господи, неужели заметил мою реакцию? Позорище.
Мое деревянное тело попыталось выдать то, чему его только что пытались обучить. И, естественно, я опять не приблизилась даже на шаг к результату.
Марк вновь подошел ко мне с новым камешком и терпеливо повторил процедуру вкладывания оного в мою руку. Затем мужчина помог придать моему телу нужное положение, при этом, практически не касаясь меня.
Наконец, справившись со своими неуместными сейчас эмоциями, я все же увлеклась процессом и, раза с десятого, у меня получились аж целых три блинчика. От радости и испытанного только что восторга запищала и подпрыгнула как ребенок, хлопая в ладоши. Но, обернувшись на Марка, наткнулась на серьезный оценивающий взгляд, и сразу мой запал продолжать развлечение обнулился.
− Ну, все? − услышала я его строгий ледяной голос, − динамическая пауза закончена?
Ментор поднял свой пиджак и направился в сторону леса, не оборачиваясь.
Посыл был понятен. Я поспешила вернуться в джип к ожидавшей меня папке.
И все-таки, несмотря ни на что, настроение мое улучшилось, и даже появилась вера, что все будет хорошо, что ментор не такой ужасный и страшный, как показалось в начале, возможно, мне удастся с ним договориться.
Через два часа, проклиная все на свете и борясь с желанием заснуть, я добралась до последних страниц папки. И тут меня заинтересовали последние снимки прокурора, на которых он был похудевший с бледно-серым лицом − это ни в какое сравнение не шло с его прошлогодними фотографиями. На них он был здоровым крупным мужчиной в самом расцвете сил. Что-то здесь не так. Я не понимала, какие выводы можно было сделать из этого. Но интуиция подсказывала, что это что-то да значит.
Вокруг стояла тишина, нарушаемая только течением реки и редким щебетанием птиц. Все это для моего поплывшего мозга звучало вместо колыбельной, провоцируя тотчас заснуть. Я решила, что с меня хватит, и вышла из машины.
Марк уже успел вернуться из леса и сидел на том же бревне. Я решительно направилась к нему. Остановившись в метре от ментора, не придумав, что сказать, решила просто понаблюдать за мужчиной. Но ничего, естественно, из этой затеи не вышло.
− Вопросы? − тут же произнес Марк, даже не обернувшись на меня.
Необычно было лицезреть Удава с позиции сверху, психологически это давало мне преимущество. Я задумалась, стоит ли спрашивать о том, что вызвало мое беспокойство. Но ментор поднялся со своего места, и теперь мой взгляд упирался ему в грудь, а чтобы посмотреть в глаза, пришлось задрать голову.
Опять эти глаза!
Спрашивать что-либо я сразу передумала.
− Вопросов нет, − выдохнула я. − Но запомнить все я еще не успела.
Его платиновые волосы трепал ветерок, а мне вдруг захотелось запустить в них руку и пропустить через пальцы. Интересно, какие они на ощупь? Мужчина перехватил мой взгляд, и опять я увидела, как его губы дернулись в еле заметной улыбке.
− У тебя еще будет на это время, − неожиданно он потянулся рукой к моему лицу, я остолбенела, и заправил за ухо выбившуюся на ветру прядь моих волос, − Зеленоглазая.
Как он это делает? Такое ощущение, что в его голове встроен датчик, читающий мысли. Хотя понятно же, что он ответил на мой вопрос, произнесенный вслух. Это одновременно пугает и притягивает.
В следующее мгновение Удав уже шел по направлению к машинам.
А я только сейчас осознала, что он назвал меня Зеленоглазой. Это лучше, чем лягушка-путешественница, гораздо лучше. Как это я за несколько часов поднялась от лягушки до Зеленоглазой? Наверное, созерцание реки вызвало в нем такой романтический настрой, кидание камешков не в счет. Хотя о чем это я? Удав и романтика — совершенно несовместимые вещи. Вообще может нормальный человек угрожать и тут же нежно касаться, называя Зеленоглазой? А психически здоровая женщина может тянуться к такому мужчине?