В себя пришла в комнате с белыми стенами и большим, занавешенным полупрозрачным тюлем окне. Живот, грудь и руки покалывали приятные морозные иголочки, а боли больше не было. Под легкой, белой простыней, которой я была укутана, обнаружилось множество повязок, покрывающих меня от бедер до шеи. Откинувшись обратно на подушку, я осторожно повернула голову и увидела на тумбочке красивый букет полевых цветов в прозрачной стеклянной вазе. Понятно, значит кто-то из друзей уже был тут. Приятно.
— Наконец-то ты очнулась, милая! — в палату впорхнула тетя Софа, — как же ты всех напугала! Это надо же было додуматься схватить кого-то с просыпающейся силой огня!
— Не подумала, — щеки мои заалели, и я потупила взгляд, — а что с Сашей?
— Все с ней в порядке, — женщина подошла к прикроватному столу и поставила на него поднос с перевязочным материалом, — чай свой огонь не жжет.
Фух, ну и хорошо. А тем временем тетя Софа принялась делать мне перевязку. Процедура была не самой приятной, но и длилась не долго.
Как только мед. сестра собралась на выход, я задала волнующий меня вопрос:
— А сколько я проспала?
— Так чай сутки почти без сознания и пробыла, — покачала головой тетя Софа, — ой и всполошилися все, и всполошилися. Пришлось даже к ректору обратиться, чтобы всех гостей выгнать.
Сутки! Ой, мамочка! Как только женщина покинула палату, я со стоном натянула простынь на голову и закрыла глаза. Это же надо было так попасть, а! Однако одной я оставалась не долго. Вскоре в коридоре послышались голоса и ко мне ввалили Ден, Латта, Хош и Саша с печальной полуулыбкой на губах.
— Ну, подруга, ты даешь! — Латта присела на краешек моей постели, а остальные разместились на пустой кровати, — с тобой не соскучишься!
— Как ты? — Ден выглядел обеспокоенным и постоянно поправлял очки.
— Сильно болит? — Хош тоже был встревожен и покусывал нижнюю губу.
— Нет, нормально все. — Я улыбнулась ребятам, показывая, что действительно все хорошо.
— Прости, — Саша опустила взгляд, — я очень испугалась, вот и не смогла отпустить тебя… Прости…
Из глаз девушки покатились слезы, и мы принялись дружно успокаивать ее. В итоге так расшумелись, что пришла тетя Софа и всех начала выгонять, ссылаясь на то, что больной, то есть мне, нужно отдыхать.
— Латта, подожди, — вспомнила и позвала демоницу, когда все уже вышли, — спасибо за цветы.
— Так это не от нас. — Девушка задумчиво уставилась на букет, — о, там записка. Прочесть?
Я кивнула. Латта раскрыла открытку из голубой бумаги и произнесла: «Мелкая, не делай больше так!»
— Мда, ну и подчерк, — демоница повертела записку, — странное послание и без подписи.
Но мне подпись была не нужна, и так понятно, кто прислал цветы. Только Дениэрал любит меня так называть. Но с чего бы ему так беспокоиться обо мне?
— Ладно, отдыхай, мы завтра еще зайдем.
— Хорошо, пока.
Чуть позже пришла незнакомая мне мед. сестра и принесла обед состоящий из жидкого овощного супчика и серой, липкой каши. Как бы я ни кривилась и ни отворачивала нос, но под неусыпным контролем пришлось все съесть. Потом была еще одна перевязка и тетя Софа с удивлением заметила, что ожоги очень быстро заживают.
— Такими темпами завтра уже выпишем, — пробормотала она уходя.
В пустой палате делать было совершенно нечего, да и двигаться особо мне не позволяли. Поэтому все, что мне осталось — это спать.
Выспавшись днем, я проснулась бодрая и полная сил посреди ночи и почувствовала, что хочу в туалет. Однако ни кого рядом не было, и я решила сходить сама.
Мой путь лежал в другой конец коридора. В приглушенном, желтом свете редких шаров-ламп я медленно, чтобы не потревожить повязки, брела к заветной цели, когда неожиданно услышала голоса, доносящиеся из-за ближайшей двери.
— Ты должна мне помочь! — первый высокомерный и требовательный узнала почти сразу, он принадлежал Алине Смирновой.
— Оставь эту затею, деточка, — второй принадлежал тете Софе, — запрещено это. Во второй раз и поймать могут.
— Это уже мои проблемы. Ты главное достань нужные ингредиенты. Или мне пойти к ректору и все ему рассказать?
На несколько секунд повисла пауза, а потом тетя Софа печально ответила:
— Хорошо. Послезавтра приходи.
— То-то же.
Ой-ой! Я быстро прошмыгнула в пустующую палату, а когда стихли шаги Алины и мед. сестры, пошла по своим делам. Кажется, Смирнова чем-то шантажирует эту добрую и отзывчивую женщину, чтобы добыть с помощью нее какие-то запрещенные ингредиенты. Конечно, как у работника мед. пункта у тети Софы наверняка есть доступ к школьной кладовой. Интересно, что такое знает Алина, позволяющее ей манипулировать бедной женщиной? И зачем ей вообще это надо?