По завершению занятия, я поняла одно — шпионом мне не быть. Так как нашли меня одной из первых. Хотя для профессора вообще труда не составило найти всех моих одногруппников за какие-то жалкие три минуты. Но, не смотря на это, она похвалила всех нас и с миром отпустила на обед.
На подходе к Школе меня перехватил Риэль и под подозрительным взглядом Дена отвел в сторонку за высокие и, несмотря на глубокую осень, густые кусты, скрыв, таким образом, нас от посторонних глаз.
— Утром ты так быстро убежала.
— Да, нужно было торопиться на следующее занятие.
Не говорить же ему, что я параноик и испугалась новых членов его отряда. Я опустила глаза и поводила ножкой по жухлой траве — почему-то врать Риэлю оказалась очень трудно.
— Ева, — мужчина нежно погладил меня по щеке большим пальцем, — ты ведь расскажешь мне, если у тебя будут какие-то проблемы?
Я подняла глаза и взглянула на стоявшего напротив меня оборотня. И столько тепла и неподдельной заботы было в его ответном взгляде, что я тут же смущенно улыбнулась и кивнула:
— Скажу.
— Отлично. — Губы Риэля тоже расплылись в красивой улыбке, — тренировки начнем с завтрашнего дня. Жду тебя во втором зале после ужина.
После меня проводили в столовую и, попрощавшись, удалились в неизвестном направлении. Однако вместо спокойного обеда мою скромную персону ждали жаждущие подробностей друзья.
— И так, Ева, о чем вы секретничали с мистером: «Я самый сексуальный преподаватель в Школе»? — вот умеет Латта задавать неудобные вопросы и вводить меня в краску.
— Да-да, Ева, о чем вы с моим братом так долго разговаривали? — прищурился Ден и поправил очки.
— У них любовь. — Выдала Саша.
От чего я поперхнулась воздухом и единственному не прокомментировавшему сие событие Хошу пришлось довольно долго хлопать меня по спине. А когда я смогла говорить, то возмущенно воззрилась на восседающих напротив друзей и воскликнула:
— Ни чего подобного! Мы… он только предложил дополнительные занятие по самообороне. И все!
— Ага-ага, знаем мы такие занятия. — Латта подмигнула мне и скрестила руки на груди.
— Вот-вот, говорю же — у них любовь. — Мечтательно вздохнула Саша.
— Не похоже это на моего брата. — Ден откинулся на спинку стула и задумчиво уставился на меня.
— Ты про дополнительные занятия или про увлечения студентками? — похоже, демонице очень нравилась затронутая тема, столько огня в ее глазах я ни когда не видела.
— И то и другое.
— А может, хватит? — решил вступить в дискуссию Хош, — если между ними что-то и есть, то это только их дело, и нас оно не касается.
Я благодарно посмотрела на зеленоволосого демона и, подумав, что разговор закончен, принялась за обед. Но не тут-то было. Саша заговорщицки огляделась, поддалась ко мне и шепотом спросила:
— А вы уже целовались?
И все, новая порция кашля мне была обеспечена.
— Так, все, хватит, — ударила я ладонями по столу, как только дыхание восстановилось, — между нами ни чего нет и точка. А если, — я повернулась к открывшей рот Латте, — кто-то снова заговорит на эту тему, то будет завтра долго и упорно икать. Я могу, вы меня знаете.
Демоница тут же передумала что-то говорить и, насупившись, приступила к еде. Ее примеру последовали и другие. Хотя многозначительные взгляды, которыми обменивались Латта и Саша весь обед портили мне аппетит.
Но с другой стороны обижаться на подруг за их интерес к моей личной жизни, а уж тем более запрещать им обсуждать ее, я не имею права. Ведь и сама когда-то вытянула из Латты ее историю любви с Владом, а потом и с Саши стрясла, как так получилось, что они с Деном теперь пара.
И пока жевала вкусную поджаренную котлетку, я задала себе вопрос: «А почему, собственно, я так остро реагирую на намеки девушек?». Поразмыслив немного, я сама же себе и ответила: «Именно потому, что это всего лишь намеки, а хочется чтобы…».
Эх…мечты…
Пришлось все так же самой себе признаться, что Риэль мне нравится. И отнюдь ни как преподаватель или брат моего друга, а конкретно, как мужчина может нравиться женщине.
После столь смелой мысли котлета потеряла для меня всякую привлекательность, а ждать завтрашнего вечера стало еще тяжелее. В голове постоянно крутились слова подруг про поцелуи и увлечения студентками, и та самая фраза Риэля: «Чудо мое, а я могу и очень хочу иначе». Все это окончательно лишило меня покоя, в животе все скручивалось от волнения и предвкушения чего-то необычного и, возможно, волшебного, сказочного. От предчувствия, что скоро моя жизнь поменяется.