Я перевернулась на другую сторону, улегшись спиной к спине с Льюисом и пустым взглядом на голубой нейлон стен палатки. Неловко близко, достаточно близко, чтобы ощущать тепло его тела. Ему требовалась ванна. Как и мне.
- Льюис? - спросила я. - Пожалуйста, скажи мне. У меня есть ребенок?
Долгое, долгое молчание. - Нет, - сказал он. - Нет, у тебя нет ребенка.
Я не помнила ничего о своей жизни. Для всех намерений и целей, я родилась несколько часов назад, на постели из ледяных листьев и грязи. Я была сброшена с неба в удивительный мир, который, как мне подсказывали мои инстинкты, был нормальным... в жизни двух мужчин, каждый из которых имел определенную цель, которую я не была уверена, что могла понять.
Но одно я знала точно: Льюис лгал мне. Я была в этом уверена. Возможно, по уважительным причинам... а, возможно, и нет. Я действительно его не знала. Льюис и Дэвид... они были просто чужими. Незнакомцы, которые помогли мне, да, но все же. Я не знала их. Я не знала, чего они от меня хотели.
В глубине души, я боялась, что в следующий раз, когда я задам вопросы, они начнут говорить мне правду.
ГЛАВА 2
Мы собрали лагерь на рассвете… ну, Льюис собрал лагерь, двигаясь так, будто это занятие было таким же нормальным, как выбираться из кровати и варить кофе. Я в основном сидела в стороне, завернувшись в свою куртку. Льюис нацепил всю имеющуюся в его рюкзаке одежду - ближе к коже термо-белье, затем футболки, фланелевая рубашка и сверху свитер.
Если у него нет еще одной куртки, то он умрет. Я все еще дрожала, хоть и была в, практически сертифицированной для Арктики, куртке.
Я предприняла нерешительную попытку вернуть ее.
- Нет, - сказал он, даже не останавливаясь. - Застегни молнию. Тебе нужно сохранять тепло.
- Но... ты…
- Я буду в порядке. Одна вещь о Хранителях Земли: мы, скорее всего, не умрем от холода. - Может и нет, но его губы имели синеватый оттенок, как и ногти. Когда я посмотрела на его руки, он заметил, хмуро глядя на них, и вытащил пару утепленных перчаток из застегивающегося кармана на рюкзаке. Он продолжил сворачивать лагерь. Я рассыпала песок над костровой ямой, туша тлеющие угольки, и огляделась, выискивая, что бы еще сделать. В действительности, ничего не осталось. Я запихнула свои замерзшие, ноющие пальцы обратно в карманы куртки.
Все еще не было никаких следов Дэвида. Льюис не говорил о его отсутствии. Как и я. Льюис свернул спальные мешки в тугие катушки, связал их, а затем разобрал палатку на небольшой мешочек и несколько коротких телескопических стержней. Все это отправилось в рюкзак. Он протянул мне бутылку воды и батончик-мюсли - никакого кофе - и я нахмурилась на бутылку и потрясла ею.
Замороженная в камень. - Хм...
- Растопи, - сказал он.
- Что?
- Растопи лед, - сказал он. - Ты Хранитель Погоды. Растопи лед.
Я понятия не имела, о чем он говорит. Я вспомнила мир, который Дэвид показал мне, но не могла придумать, как применить это к простой, практической проблеме в моей руке.
Льюис издал разочарованный звук, взял бутылку и, подержав ее в руке в течение около двух секунд, отдал мне обратно.
Вода выплеснулась.
- Как ты…
- У нас нет времени на уроки, - перебил он. - Давай двигаться.
- Эм... обувь?
Он остановился на полпути и оглянулся на меня. Я была полностью одета, вплоть до термо-носков, но те быстро становились грязными и мокрыми.
- Дерьмо, - сказал он удивленно. - Я совсем забыл о…
- А я не забыл, - сказал голос позади меня. Я развернулась и обнаружила Дэвида, выходящего из-за деревьев, расширяя проход, что, я инстинктивно знала, было стандартной процедурой для Джиннов. Он держал в руках пару походных ботинок.
И чистые термо-носки.
И рюкзак.
- Прошелся по магазинам, - сказал он, и протянул все.
- Не думаю, что ты купил джип, пока тебя не было, - сказал Льюис.
- Я могу многое, но передвинуть лесные дороги без привлечения внимания в эфире…
- Риторический вопрос. - Льюис продолжал не смотреть на Дэвида напрямую, который взял в руки палку и лениво водил ее по сырой земле. - Любой признак опасности? - Что, как я полагала, было изящным способом спросить, не перестал ли Дэвид следить за ситуацией в своем задумчивом состоянии. Не то, что одно исключало другое. Я присела на поваленное бревно, стянула промокшие носки и надела свежие, затем зашнуровала походные ботинки.
Они прекрасно подошли.
- В двух милях отсюда идет снег, - ответил Дэвид. - Сильный. Ты удерживаешь его на юге, как я понимаю?
- Стараюсь, - сказал Льюис. - Весь этот регион пропитан влагой. Рано или поздно она начнет падать вниз. Речь тут лишь о том, насколько тебе удастся сдавить систему, прежде чем она начнет давить в ответ, и последнее, чего мне хотелось бы - это начать снежную бурю, пока мы пытаемся выбраться отсюда. Как там Мама, кстати?
- Спокойна.
Мама? Я раздумывала над этим несколько секунд, затем спросила вслух. Оба мужчины повернулись посмотреть на меня, когда я затягивала шнурки потуже и завязывала их на правом ботинке.
- Мать-Земля, - сказал Льюис. - Первобытный интеллект планеты. Мама. Она была немного недовольна... в последнее время.
Я пыталась выяснить, шутит ли он, и решила - довольно мрачно - что нет. Здорово. Хранители, которые могли контролировать всевозможные вещи. Жуткие исчезающие Джинны. А теперь еще и земля, по которой я хожу, обладала каким-то скрытым интеллектом.
Потеря памяти обернулась настоящим образованием.
Я зашнуровала левый ботинок и встала, взвалив на плечо рюкзак. Дэвид хорошо его упаковал; казалось, он будет хорош в поездке, без лишнего утяжеления.
- Я могу понести его, если ты устала, - сказал Дэвид, проходя мимо меня.
Я фыркнула. - Я удивлена, что ты не попытался понести его с самого начала.
- Мне лучше знать, - сказал он. - Когда ты хочешь помощи, ты о ней просишь.
Мы оставили лагерь и прошли около мили, прежде чем я снова вернулась к вопросу. Дэвид шел передо мной, Льюис впереди него. Это было настолько уединенно, насколько возможно было в этой ситуации. - Дэвид? Насчет прошлой ночи... что я сказала... о детях.
Нет ответа. Он продолжал идти, большими шагами, не отставая от Льюиса. Мне пришлось поторопиться, чтобы не отстать.
- Есть ли ребенок? - спросила я. Мое сердце билось, и я не думала, что это из-за упражнений. - Мой, твой, наш? Что происходит?
- Не сейчас.
- Ага, сейчас. Послушай, по твоей реакции…
- Я не могу говорить об этом сейчас.
- Но…
Он повернулся, и я, споткнувшись, остановилась, внезапно осознав, насколько он был высоким. Он был не особо широк, но мои руки были прижаты к его груди, и я знала, что под этой клетчатой рубашкой были мышцы. Плюс, он отбросил Льюиса через всю поляну, словно плюшевую игрушку.
- Что ты хочешь знать? - спросил он, лицо вытянуто, голос напряжен. - Что у нас был ребенок? Был. Ее звали Имара. Она была частью наших душ, Джо, и как ты думаешь, я себя чувствую, зная, что ты даже не узнаешь ее имя?
Он повернулся, оливковое пальто взметнулось в порыве холодного ветра, и последовал за Льюисом вверх по склону. Льюис остановился на вершине, глядя вниз на нас.
Он ничего не сказал, просто начал спускаться с другой стороны. Я не тратила лишних сил и сосредоточилась на том, чтобы переставлять одну ногу за другой.
Имара. Я повторяла имя в своей голове, надеясь на какой-то отклик, какой-то проблеск памяти. Бога ради, у меня была дочь. Как я могла помнить название марки обуви, в которую я была обута, и не помнить своего ребенка? Не помнить, как заботилась о ней, или держала ее, или...
Или, как она умерла. Потому что, хоть никто этого и не сказал, именно это все и подразумевали. Имара родилась и умерла, и я совершенно ничего из этого не помнила.
И из всего, что я потеряла, этот кусок заставил меня чувствовать себя отчаянно, ужасно неполной.
* * *
Льюис вел нас через то, что я могла только догадываться, было вековым лесом Великого Северо-Запада. Орегон, Вашингтон… где-то там. Он установил безжалостный темп, двигаясь быстро, чтобы сохранять свое тело в тепле. Мы не делали привалов. Когда мы, наконец, остановились, я бросила свой рюкзак и поплелась в лес пописать. Когда я вернулась, Льюис развел еще один костер, и был завернут в один из раскатанных спальных мешков, дрожа.