— Три.
Как только это слово срывается с его губ, Майлз набрасывается на Джоэла. Я в ужасе наблюдаю, как он хватает его за волосы и резко тянет голову назад к заднему сиденью. С такой силой, что его поврежденное плечо бьется о сиденье под неестественным углом. С глухим, отвратительным хрустом плечо снова вылетает из сустава, и вскоре крик боли заполняет салон машины. Кричать хочется и мне, но мой голос застревает в горле, сдавлен страхом, не позволяя вырваться наружу. И в одно мгновение Майлз достает блестящий скальпель и прижимает его к горлу моего «спасителя».
На губах Майлза появляется безумная улыбка, а глаза Джоэла расширяются всего на долю секунды, прежде чем Майлз резко разрезает ему горло. Наконец, крик вырывается из меня, когда кровь Джоэла начинает хлестать, как мерзкий фонтан, из зияющей раны. Я отчаянно шарю пальцами по двери, пытаясь найти ручку, в то время как Майлз продолжает удерживать скальпель у горла Джоэла, не отпуская его даже тогда, когда кровавые брызги покрывают его лицо, заливая ту самую злобную улыбку густыми каплями.
Я отчаянно пытаюсь найти ручку двери, не отводя глаз от гейзера крови, хлещущей из вскрытого горла Джоэла. С каждым медленно затухающим ударом его сердца кровь покрывает кожаный салон машины и меня теплыми липкими брызгами. И когда Майлз, наконец, переводит взгляд с умирающего человека, который захлебывается собственной кровью, на меня, я осознаю, что смотрю в глаза настоящему психопату.
Повернувшись, я, дрожащими руками, наконец, открываю дверь. Легкие отчаянно пытаются втянуть достаточно воздуха, чтобы поддержать мои наполненные адреналином конечности. Взгляд начинает мутнеть, пока я вываливаюсь из машины, теряя равновесие и падая на колени на твердый асфальт. Я слышу, как рвется ткань моих штанов, и ощущаю, как кожа на коленях разрывается, выпуская сдавленный крик боли. Но все равно я цепляюсь за жизнь, пытаясь снова встать на ноги.
— Помогите! — кричу я, молясь, чтобы хоть кто-то услышал меня, пока бегу изо всех сил. Я бегу за свою жизнь, пока не чувствую, как что-то острое впивается мне в спину. Боль пронзает позвоночник, и в тот же миг в глазах начинает темнеть по краям. Я тянусь рукой назад, чувствуя что-то холодное, торчащее из нижней части спины, и выдергиваю это.
Сдавленный крик вырывается из моих губ, когда ноги подкашиваются. Я снова спотыкаюсь и оглядываюсь на машину. Головокружение захлестывает меня, когда из машины поднимается совершенно незнакомый человек, его светло-голубые скрабы полностью пропитаны темной кровью. В одной руке у него пистолет, а в другой — все еще окровавленный скальпель, пока он неспешно идет ко мне.
Я поднимаю руки, пытаясь сдаться, но мой взгляд мутнеет, и меня начинает тошнить. Ноги отказывают окончательно, и я падаю на раскаленный асфальт, еще сильнее разрывая кожу на коленях. Я пытаюсь подняться, но руки тоже отказывают. Мой бешеный пульс постепенно замедляется, пока сердце не начинает едва биться, а глаза тяжелеют, грозя закрыться. Ужас накрывает меня с головой, словно миллион огненных муравьев ползают по всему телу.
Человек с лицом моего лучшего друга присаживается передо мной, размахивая окровавленным скальпелем у моего носа, злобно ухмыляясь. Он цокает языком, как будто разочарован, прежде чем все погружается во тьму.
Глава 29
СОФИ
Кап…
Кап…
Кап…
БУМ!
Ритмичные удары в моем левом виске вытаскивают меня из темного места, где я нашла временное убежище. Ровный ритм периодически нарушается громким ударом, исходящим откуда-то издалека, но при этом ужасающе близко, усиливая головную боль.
Кап…
Кап…
БУМ!
Звук в виске плавно сливается с глухим ударом чего-то тяжелого о твердую поверхность. Низкий шипящий звук, напоминающий статическое электричество на неисправном телевизоре, переплетается с этими ударами, как будто звуки сливаются в одно, превращаясь в какую-то извращенную мелодию, зовущую меня открыть тяжелые веки.
Кап…
Кап…
БУМ! БУМ!
Мои глаза так и не открываются, но я все равно морщусь от громкого шума, нарушающего странную мелодию, слышимую только мне. Я пытаюсь отогнать сон, который будто насильно наложили на меня. Над головой сияют яркие флуоресцентные лампы, их стерильный голубоватый свет расплывается, пока вода течет в мои глаза. Веки кажутся слишком тяжелыми, словно кто-то удерживает их, но я все равно пытаюсь моргнуть, стряхивая теплую воду, и повернуться на спину, но меня останавливают собственные онемевшие руки, странно скрученные и связанные за спиной.
Кап…
БУМ!
Я шевелю руками, пытаясь вернуть чувствительность в пальцы. Костяшки стукаются о металлический стол подо мной, когда я выворачиваю запястья и обнаруживаю, что они связаны грубой веревкой. Капли паники начинают стекать по позвоночнику, наполняя мои мышцы адреналином.
Странное шипение, словно статическое электричество, становится громче, пока очередной влажный металлический звук не разносится эхом по комнате. Заставляя себя двигаться, я поднимаю голову. Поток воды, скопившейся вдоль моей головы, хлещет прямо в глаза, размывая фигуру мужчины, стоящего ко мне спиной на другом конце комнаты. Я встряхиваю головой, отчаянно пытаясь увидеть окружение, пока начинаю постепенно осознавать свое тело.
Задыхаясь, я слышу, как сдавленный стон поднимается из моего горла, когда резкая боль простреливает нижнюю часть спины. Вспышки воспоминаний о том, как я вырывала из себя небольшой транквилизатор, мелькают перед глазами. Я издаю стон, с трудом дыша через боль, в то время как зрение то резко фокусируется, то снова затуманивается.
Воздух здесь тяжелый и затхлый, где бы это «здесь» ни было. Отвратительный запах дерьма и смерти захватывает мои чувства, а влажная, душная атмосфера оседает на теле и в легких, делая все липким и тяжелым.
Мои напряженные плечи словно кричат от боли, когда я поворачиваю голову вверх к потолку. Едва могу видеть что-то из-за ярких, стерильных полос флуоресцентных ламп, но мне удается заметить источник воды, которая капает мне на голову. Прямо надо мной висит старая, ржавая, протекающая труба, с которой капает застоявшаяся вода с равномерным ритмом.